В одиннадцать часов двенадцать минут он появился у шатра, лучезарно улыбающийся, расточающий ароматы дорогого мужского одеколона «Eau sauvage», довольный жизнью и собой.

— Все спокойно, — шепнул ему на ухо начальник охраны. — Мы проверили, жрец ждет.

Макогон повернулся лицом к толпе посетителей парка, поднял вверх руки, приветствуя их, выслушал нестройный хор ответных приветствий и произнес краткую речь, смысл которой сводился все к той же, набившей оскомину, формуле: «Москали, геть с батькивщины! Да здравствует самостийность! Европа — наш дом! НАТО — наша защита!» После этого Микола Данилович в сопровождении двух телохранителей вошел в шатер «африканского жреца» Сезара Пантелея Кассандроу.

В шатер хотел пройти еще один бугай в черном, с усиком антенны рации у губ, однако Тарасов его не пропустил, встав на пути.

— Мало‑мало однако, — сказал он с акцентом. — Низя много.

Бугай, к счастью, отступил.

Телохранители, зашедшие в шатер вместе с боссом, хотели пройти и в комнату мага, но их уже не пустили «негритянки».

— Ритуал, — пояснила самая маленькая из них, мелко мелко кланяясь. — Нельзя. Терять силу. Тайность.

— Проклятие предков, — добавила вторая «негритянка», погрозив телохранителям пальцем.

— Оставайтесь здесь, — приказал Макогон. — Они правы, ритуал должен быть соблюден, иначе мы нарушим законы магии, и предсказание не сбудется.

Он шагнул на вторую половину шатра, и «негритянки» задернули полог из тяжелой плотной материи.

— Сядь! — раздался отовсюду гулкий гортанный голос.

Макогон увидел освещенный алыми отблесками скрытых светильников стул вычурной формы с высокой спинкой, сел.

Из мрака перед ним выступила смутно видимая фигура, вытянула вперед длинную черную руку, и в то же мгновение на голову Миколы Даниловича обрушился тяжелый удар, остановивший мысли и на короткое время оборвавший дыхание.

«Жрец» Роман выстрелил в него из гипнотизатора «нокаут», разработки которого велись еще в лабораториях Российского Легиона и привели к созданию системы внушения «виртуальной» реальности «лунный свет». «Нокаут» был миниатюрной копией системы, сменив пси‑излучатели «удав» и «пламя». Однако о том, что эти излучатели уже находятся на вооружении спецслужб, широкая общественность пока не знала. Что не мешало группе «Хорс» также применять пси‑технику.

— Слушай и запоминай! — медленно проговорил Роман в ухо Макогона. — Сейчас ты как ни в чем не бывало выйдешь отсюда, довольный сеансом, будешь улыбаться и шутить, ничего не помня, что здесь говорилось. Обойдешь парк и выйдешь с двумя телохранителями через восточный выход на улицу Серова. Там сядешь в машину — «восьмисотый» «Мерседес» черного цвета. Будешь выполнять все, что скажут. Запомнил?

— Запомнил, — деревянным голосом ответил сомлевший премьер.

— Повтори.

Макогон повторил.

— Теперь очнись и иди. Ты удовлетворен!

Микола Данилович послушно поднялся, затем осанка его изменилась, он снова превратился в лидера, властелина нищих духом, вожака националистов, ненавидящих всех иноверцев, ради власти готовый на любое преступление и предательство под лозунгом «свободы и независимости».

Роман потом признался, что, увидев эту метаморфозу, он испугался — не забыл ли Макогон внушенный приказ?

Но все обошлось.

Микола Данилович вышел из шатра в прежнем лучезарном настроении, полюбовался на плавающих в пруду лебедей и двинулся к восточному выходу из парка.