После чего они попытались сконцентрироваться на игре в карты, но в воздухе явно чувствовалось напряжение. Один за другим потянулись часы томительного ожидания. В комнате стало темно, и Шарлотта зажгла свечи. Вся компания покрепилась сэндвичами и шоколадом и снова принялась ждать.

Первый выстрел сотряс стены дома сразу после захода солнца. Шарлотту снедало желание очутиться в центре событий, чтобы видеть все происходящее своими глазами, а не заниматься гаданием на кофейной гуще и домыслами: предпочел ли Рахим бросить якорь на другой стороне острова и отправил своих людей через джунгли или же он прямо атаковал со стороны залива, подойдя на корабле как можно ближе к усадьбе?

Устав слоняться по комнате, Шарлотта внезапно подошла к двери и попыталась ее открыть. Обнаружив ее запертой, она не удивилась хотя и разозлилась. Поскольку она уже успела обследовать все углы на предмет побега еще несколько часов назад, ей пришлось смириться с мыслью, что заперли ее надежно.

Канонада грохотала не переставая, сражение между атакующими и защитниками острова разыгралось не на шутку.

Дебора спрятала лицо в ладонях и принялась плакать с таким отчаянием, что сердце у Шарлотты просто разрывалось от жалости.

— Ну, теперь ты довольна? — сердито спросила Нора у Джейн. — Полюбуйся, что ты натворила своими разговорами про то, что нас изнасилуют, застрелят и тому подобное!

Джейн выглядела одновременно раздраженной и растерянной и уже открыла было рот, чтобы ответить, но тут раздался шум в коридоре. Что-то происходило у самых дверей комнаты.

Все они затаили дыхание, но вместо грозного пирата к ним явился преподобный Гидеон Роулинг.

— Что там происходит? — набросилась на него Шарлотта, от волнения не замечая, что вцепилась бедняге в лацканы пиджака и нещадно его трясет. — Патрику ничто не грозит?

— Ну, насколько это может быть в данных условиях… — Гидеон пытался как можно деликатнее отцепить ее пальцы от своего пиджака.

Дебора не выдержала и с воплем вскочила на ноги, собравшись забиться в истерике.

Естественно, будучи служителем Господа нашего и поклявшись быть утешителем страждущих, Гидеон занялся ею. Шарлотта колебалась всего секунду, а потом воспользовалась тем, что на нее не обращают внимания, и выскользнула в темный коридор. Дом весь сотрясался от непрерывной стрельбы, и какая-то часть сознания потянула ее назад, в укрытие. Но в конце концов страх за Патрика и неуемное любопытство, с детства бывшее ее проклятием, пересилили. Она выбежала от света и безопасности навстречу тьме и угрозе.

Хотя она старалась двигаться как можно осторожнее, идя по коридору на ощупь, она успела набить немало шишек, натыкаясь на украшения и мебель. Кое-как она доковыляла до окна в гостиной. Через него можно было разглядеть залив, вода в котором все еще была покрыта барашками после вчерашнего урагана. Через щели в ставнях она увидела три корабля вместо одного, и у всех трех палуба то и дело освещалась вспышками от выстрелов, направленных на остров.

Шарлотта была слишком возбуждена, чтобы испытывать страх. Она знала, что он придет позже. А сейчас она хотела, она жаждала находиться возле Патрика. В жизни или в смерти — она принадлежит своему мужу.

Она как раз собралась отправиться на его поиски, как вдруг раздался ужасный вой и раздирающий уши грохот. Потом у нее появилось чувство, что ее со страшной силой всосало в невероятных размеров смерч огня и света и она закружилась по его огромным спиралям…

Патрик вдруг оставил утес, превращенный в импровизированный бастион, и помчался в сторону дома, буквально подхваченный, словно вихрем, необъяснимым предчувствием беды, парализовавшим его мозг, У дверей он столкнулся в полуобезумевшим Гидеоном.