Шарлотта была в смятении, ей хотелось и броситься в объятия Патрика, и отодрать его за уши — все это одновременно. Он засмеялся и протянул руки.
— Ты слишком храбрая, или слишком глупая, любовь моя. Я еще не разобрался.
Она глубоко вздохнула, но не смогла скрыть свою главную заботу.
— Одна женщина в гареме сказала мне, что ты можешь развестись со мной, просто хлопнув три раза в ладоши. Это правда?
Глаза Патрика озорно сверкнули.
— Абсолютная, — ответил он. Шарлотта покраснела от возмущения.
— Она сказала также, что ты можешь иметь четырех жен и сколько захочешь наложниц, — стараясь не выдать охвативших ее чувств, внешне спокойно продолжала она.
Он кивнул.
— Здесь, в Рице, я могу иметь, по своему выбору, несколько жен, но брачные узы будут действительны, конечно, только в арабских странах. Что же касается наложниц, то их число не ограничено не только здесь, но и в христианском мире. — Уголок его рта незаметно дрогнул, когда он уделал паузу, глядя на Шарлотту. — Иди сюда.
Ей хотелось устоять, но она не смогла. Она подошла к нему — и оказалась в его объятиях.
— Я не буду твоей наложницей! — заявила она из чистой бравады.
Патрик стянул с нее платье, обнажив плечо и грудь.
— Ты будешь тем, кем я попрошу тебя быть, — возразил он охрипшим голосом, — и мы оба знаем это.
Он поцеловал ее, и, как ни хотелось Шарлотте воспротивиться этому, она тут же оттаяла. Патрик раздел ее, лаская в восхищении прекрасное, доступное его прихоти тело, и, наконец, положил ее на кушетку, любуясь ею.
После этого он с блаженной безжалостностью насладился ею при помощи рук, губ и других приспособленных для этого частей тела. Шарлотта уже полностью выдохлась, когда он наконец отпустил ее. С чувством полного удовлетворения она в изнеможении опустилась на его грудь.
Коричневыми от загара длинными пальцами одной руки Патрик ласково взъерошил ей волосы и по-хозяйски похлопал ее пониже спины. Шарлотта готова была в эти минуты на все, лишь бы услышать от мужа слова любви, но, увы, никаких нежных слов она не услышала.
— Мы отплываем завтра с утренним приливом, — сказал он вместо этого.
Собрав оставшиеся силы, Шарлотта подняла голову, чтобы заглянуть в чернильно-синие глаза Патрика:
— Я… я хочу поехать с тобой.
Он дотронулся указательным пальцем до кончика ее носа и снисходительно посмотрел на нее.
— Я уже говорил вам, миссис Треваррен: куда поеду я, туда поедете и вы. Вы не доверяете мне?
Остатки боевого духа вернулись к ней.
— Конечно, я не доверяю тебе, — она прикасалась к его нижней гy6e, — да и с какой стати, если я могу быть просто первой из четырех жен или вообще не быть женой?
— «Вообще не быть женой»… — нахмурился Патрик. — Во имя всех святых, что ты имеешь в виду?
— Наш брак будет недействителен везде, кроме этого королевства. — Шарлотта казалась смелой и вызывающей, но на самом деле еле сдерживала слезы. — И даже в Риде все, что тебе надо сделать, чтобы избавиться от меня, так это хлопнуть в ладоши и произнести несколько слов.
Патрик поднял голову, чтобы поцеловать ее губы.
— В таком случае я считаю, что тебе надо вести себя хорошо.
Это был не тот ответ, на который Шарлотта надеялась.
— Моему отцу это не понравится, — предупредила она. — Когда папа и дядя Девон узнают, как позорно ты использовал меня, они отрежут тебе пальцы на руках и ногах и заставят съесть их.
Он притворно сморщился.
— Боже, какие угрозы, миссис Треваррен! Я напуган до смерти!
— Если бы у вас были мозги, мистер Треваррен, — продолжала Шарлотта, — вы бы испытали страх за свою жизнь. |