— Ну, проткни мою шкуру, как кусок оленины, давай! — проскрежетал он, выдавая свою принадлежность к тем англичанам, что находились на самой низшей социальной ступени. Он схватил ее за волосы и с силой стукнул затылком о косяк двери. — Ты заплатишь за все, маленькая леди, и цена будет очень дорогой!

Шарлотта хотела ударить его коленом, но он разгадал ее маневр и отступил в сторону. Ей не оставалось ничего другого, как снова взяться за кинжал, что она и сделала. Вообразив, что пират жареный цыпленок, она целилась ему в грудь.

Кинжал отскочил, но только после того, как проткнул грязную рубашку. Издав крик разъяренного зверя, он прыгнул на нее, но в это мгновение, слава Богу, его остановили… Патрик толкнул его с размаху головой в стену, и несчастный бродяга рухнул на пол без сознания.

— Будь все проклято, Шарлотта! — выпалил Патрик, схватив пирата за шиворот и оттаскивая его к ступенькам: — У меня нет времени нянчиться с глупыми женщинами! Делай, что я тебе сказал!

— Я как раз и хотела! — не смогла удержаться от замечания Шарлотта, прежде чем нырнула в кладовую и закрыла дверь на задвижку.

В помещении стало темно, воздух был горячий и душистый. Она долго стояла, пытаясь успокоить нервы. Когда глаза привыкли к полному отсутствию света, она заползла за высокую корзину.

Приглушенные крики и выстрелы доносились с палубы над головой; теперь у Шарлотты появилось время оценить ситуацию, и она начала дрожать. Когда она услышала глухой стук упавшего у дверей кладовой тела, сердце ее забилось так часто, что стало трудно дышать. Она подняла крышку одной из бочек и залезла внутрь, чихая и поднимая вокруг себя облако мучной пыли. Присев на корточки, она радовалась хотя бы тому, что бочка не полна доверху, и молилась, чтобы вокруг бочки не образовался белый след, по которому ее легко обнаружить.

Следующий час был подобен Дантовому аду, — не один раз дверь в кладовую буквально слетала с петель под ударами снаружи. Битва, которая раньше ограничивалась верхней палубой, теперь велась в нижних помещениях корабля.

Весь запас храбрости у Шарлотты кончился. Рукоятка кинжала буквально приклеилась к ее руке. Она вспотела, и комочки теста образовались на ее щеках, ибо она наконец дала волю слезам, Если захват корабля пиратами увенчается успехом, результат будет слишком ужасным, чтобы думать об этом. Она ждала, слишком напуганная для того, чтобы даже молиться. Прошел по меньшей мере час, по подсчетам в ее лихорадочном сознании, когда раздался громкий удар в дверь кладовой.

— Шарлотта! — Это был голос Патрика. — Открой дверь!

Чувство огромного облегчения, испытанное Шарлоттой, — он еще жив! — сменилось гневом: голос его звучал раздраженно, как будто он занимался каким-то посторонним делом, а не поисками жены.

— Как я могу убедиться в том, что ты говоришь не по принуждению? Может, пират приставил нож к твоему горлу и все это только трюк?

— Ты прочла слишком много глупых книг, — отвечал капитан.

Она вылезла из бочки с мукой и пошла к двери. Постояла, приставив ухо к панели. Затем, охваченная желанием увидеть свет и почувствовать безопасность, решилась и открыла задвижку. Патрик стоял один у сходней, прислонившись к косяку двери, и смотрел на нее. Его черные волосы были взъерошены, лицо покрыто ссадинами, рубашка разорвана, но видимых следов крови не было.

— Слава Богу! — облегченно вскрикнула Шарлотта.

Она, должно быть, похожа на привидение, подумалось ей, — с растрепанными волосами, покрытая сверху донизу мукой. Когда Патрик довольно усмехнулся, она взорвалась.

— Не смей смеяться надо мной! — предупредила она его, пробуя пройти мимо.