|
Возможно, легенда и не врала: дар к колдовству у Марыси обнаружился с детства. Девчонкой она стала брать уроки у приятеля отца – заклинателя ветров по прозвищу Суховей. Как его звали на самом деле, никто в порту не знал: Суховей, и ладно. Нехитрому арсеналу «дуновений», а также умению мастерить простейшие амулеты, вроде «фарватера» или «ветрянки», заклинатель обучил Марысю за три года. Далее взялся натаскивать девчонку в азах теории – где, по правде, и сам был не силен. И вдруг замшелая истина: «Учитель плавания может стоять на берегу!» – проявилась во всей красе. Семь месяцев зубрежки ненавистных «Принципов чаровой комбинаторики» – и в кудрявой головушке Марыськи забрезжил свет.
Это оказалось проще пареной репы: соединить одно с другим, усиливая эффект. Главное – найти верную «склейку», или «юнктуру», как писали в книжке. Таблица типовых примеров «юнктур» приводилась в конце, чем девочка и воспользовалась. В итоге над Нижней Тартинкой объявилась невинная, похожая на медведя тучка, пролившись дождем из обожаемого Марысей клюквенного киселя. Нижнетартинцы долго ругались, отстирывая одежду, а испуганная колдунья отсиживалась дома, боясь высунуть нос на улицу. К чести Суховея следует сказать, что ученицу он не выдал, и даже бранить не стал. Видел: капитанская дочка и так дрожит от страха. Проявив талант педагога, он угодил «в яблочко»: с этого дня учеба двинулась вперед семимильными шагами. Эксперименты Марыся продолжила, но теперь, прежде чем испытать новенькую «дрючку», всякий раз бежала к учителю: советоваться. Через год она уже выходила в море на пару с Суховеем. Усмиряла малые ветра, пасла волны, предсказывала погоду; определяла курс в тумане или беззвездной ночью, когда небо затянуто стеганым одеялом туч; приманивала косяки сельдей, а кракенов и вредных ихтиандров, наоборот, отваживала… Все книги по магии, какие нашлись в скудной библиотеке Суховея, а также три фолианта, привезенных отцом под заказ, Марыся прочла от корки до корки. Ночью разбуди, отбарабанит без запинки! Однако превращения в мымру-зубрилку, чей мир – пыль свитков и флаконы с зельями, она избежала. У веселой, полной озорства Марыськи (для кое-кого – Марысечки и Марысеньки!) всегда находилось время и с подругами язычок почесать, и на танцульки сбегать. Когда только успевала?! Ей исполнилось шестнадцать, и у Суховея состоялся серьезный разговор с капитаном Зигмундом Альваресом. Заклинатель намаялся за последние годы: девочка стала девицей, а Суховей понятия не имел, как рассчитывать влияние женских циклов на динамику чар, и очень стеснялся. – Твоей дочери нужно систематическое образование. И диплом, – взял он быка за рога. – Нас, темпесторов, мало. С дипломом малышку возьмут даже на военный фрегат. Дальние страны, хорошее жалованье… А захочет сидеть дома – станет главной заклинательницей порта. В любом случае, без диплома тут никак. – Понимаю, – Альварес надолго задумался, дымя трубкой из вереска. В силу профессии он редко бывал дома и для дочери рад был расшибиться в лепешку. – Значит, Реттия? Универмаг? – Ты хороший отец, Зигги. – Деньги на обучение я найду. Но… – Не волнуйся. Она справится. Суховей не был ясновидцем, но оказался прав: капитанская дочка справилась. – …а я тебе говорю: он меня нарочно валил! – Ха! Если б он тебя валил, ты б уже вещички паковал – домой ехать! Спорщики никак не могли успокоиться. |
