Гарри ухмылялся во весь рот.

— Что смешного? — недовольно спросил папа.

— Скажи «доброе утро», — попросил Гарри.

— Я уже поздоровался с тобой, — напомнил папа.

— Да не мне скажи, Мэдисону. Ну же — «доброе утро».

— Гарри, отстань от папы, — сказала мама. — Дай ему спокойно почитать газету.

— Папа, ну пожалуйста. Что тебе стоит?

Папа обречённо вздохнул.

— Ладно, если ты так настаиваешь, — сказал он и поглядел на попугая. — Доброе утро.

— Доброе утро, — ответил Мэдисон.

— Я впечатлён, — проговорил папа. — Когда же ты научился говорить, дружок?

Мэдисон уже собирался открыть клюв и сказать: «Примерно сорок лет назад», но вовремя увидел, как Гарри приложил палец к губам.

— Значит, ты всё-таки сумел его чему-то научить, — восхитилась мама. — Наверное, пришлось попотеть. Но это того стоило, у него хорошо получается.

— Точно.

Госпожа Холдсворт склонилась над попугаем.

— Доброе утро, Мэдисон, — пропела она.

Мэдисон лукаво посмотрел на неё.

— Доброе утро, Мэдисон, — ответил он.

— Что за умная птичка! — воскликнула мама Гарри.

— Что за умная птичка, — повторил попугай.

— Потрясающе! — пришёл в восторг папа. — Какой талант! Стоило догадаться, что дядюшка Джордж не стал бы так носиться с обычным попугаем. Повторяя за нами слова…

— Причём, повторяя правильно, — вставила мама Гарри. — Да ещё и с американским акцентом.

— …попугай выполняет то, чему его научили. Дядя Джордж, наверное, частенько играл с ним в такую игру. Но тем не менее птица не понимает того, что говорит. Да, дружок, — улыбнулся он, — нет ключа?

— Нет ключа, — мрачно повторил Мэдисон.

— Жаль, что попугаи не умеют думать, как люди, да, папа? А то Мэдисон помог бы тебе с кроссвордом.

— Ну ты и выдумаешь, Гарри, — покачала головой мама. — Вот что, — обратилась она к мужу, — иди-ка ты пока со своей ненаглядной газетой в гостиную. А ты, Гарри, помой посуду, только сначала запри Мэдисона в клетке.

— Хорошо, мама, — ответил Гарри.

В коридоре между гостиной и кухней Гарри замедлил шаг и, удостоверившись, что родители не слышат, обратился к попугаю.

— Мэд, — прошептал он.

— Что, Гарри?

— Может, рассказать им всё сейчас?

— Я согласен, старина. Очень уж надоело повторять всякую чепуху. Чувствуешь себя этаким идиотом.

— Ладно, Мэд, — сдался Гарри. — Потерпи, пока я помою посуду. Не хочу пропустить такое зрелище.

Он вошёл в гостиную, где уже с трубкой в зубах сидел вооружённый карандашом папа, и посадил Мэдисона в клетку.

— Надеюсь, попугай не станет шуметь? — спохватился господин Холдсворт.

— Не будет, — заверил его Гарри. — Обещаю.

— Обещаю, — повторил Мэдисон.

Утро выдалось спокойное, тишину в гостиной Холдсвортов нарушал только скрип папиного карандаша, шелест страниц маминой книги и потрескивание семечек, доносившееся из птичьей клетки. Наконец появился Гарри с подносом в руках.

В этот самый миг господин Холдсворт вытащил изо рта трубку и тяжело вздохнул.