– …почему нельзя было подсказать нам при жизни? – закончил за нее Рон.

– Вот именно. – Гермиона задумчиво перелистала «Сказки барда Бидля». – Если вещи так важны, что их надо передать даже под носом у министерства, хорошо бы все-таки объяснить зачем… Или, может, сам он считал, что все очевидно.

– Плохо считал! – бросил Рон. – Я всегда говорил: он – ку-ку. Выдающийся и всякое такое, но чокнутый. Оставить Гарри Проныру – спрашивается: на кой?

– Понятия не имею, – сказала Гермиона. – Знаешь, Гарри, когда Скримджер тебе его дал, я была уверена: что-то произойдет!

– Да. – Гарри приподнял мяч и почувствовал, как застучало сердце. – Но для Скримджера я не очень старался.

– В смысле? – не поняла Гермиона.

– Проныра, которого я поймал на первом квидишном матче, – произнес Гарри. – Неужто не помните?

Гермиона продолжала недоумевать. Рон же разинул рот и принялся тыкать пальцем в Гарри, в Проныру, потом снова в Гарри, пока наконец к нему не вернулся дар речи:

– Ты его чуть не проглотил!

– Ну да! – Сердце Гарри заколотилось как бешеное. Он прижал мяч к губам.

Тот не раскрылся. Гарри охватили злость, разочарование; он опустил золотой шарик, но тут Гермиона закричала:

– Надпись! На нем надпись! Быстрее читай!

От волнения и удивления Гарри едва не выронил мяч. Действительно, на гладкой золотой поверхности, только что абсолютно ровной, появились четыре слова тонким косым почерком Думбльдора:

Я открываюсь в конце.

Едва Гарри успел это прочесть, надпись испарилась.

– «Открываюсь в конце»… Что это значит?

Гермиона и Рон помотали головами.

– Открываюсь в конце… в конце… Я открываюсь в конце…

Но сколько они ни повторяли эту фразу на все лады, выудить из нее хоть крупицу тайного смысла не получилось.

– И еще меч… – протянул Рон, когда они отчаялись угадать, что значит надпись. – Зачем он завещал Гарри меч?

– И почему ничего не сказал? – тихо спросил Гарри. – Весь прошлый год, при всех наших разговорах меч был в кабинете! Если Думбльдор хотел, чтобы меч был у меня, почему не отдал тогда?

Он чувствовал себя как на экзамене, как перед списком вопросов, на которые должен бы знать ответ, но мозг наотрез отказывается работать. Что он пропустил в длинных беседах с Думбльдором? Что, по мнению Думбльдора, обязан был понять без слов?

– А эта книга, – проговорила Гермиона. – «Сказки барда Бидля»… Я о них даже не слышала никогда!

– Не слышала о «Сказках барда Бидля»? – недоверчиво переспросил Рон. – Ты шутишь?

– Нет, – удивилась Гермиона. – А ты их что, знаешь?

– Ну естественно, я их знаю!

Гарри отвлекся от раздумий. Небывалый случай: Рон читал что-то, о чем не знает Гермиона. Рон между тем поражался их удивлению.

– Да бросьте! Все старинные детские сказки написаны Бидлем. «Фонтан Феноменальной Фортуны», «Колдун и горшок-поскакун», «Бабетта Кролетта и пень-хохотун»…

– Чего? – хихикнула Гермиона. – Какой пень?

– Кончайте… – недоверчиво сказал Рон. – Вы не можете не знать про Бабетту Кролетту…

– Рон, тебе прекрасно известно, что меня и Гарри воспитывали муглы! – воскликнула Гермиона.