– Смотри, чего нам Гнус принес, – похвастался Джордж и предъявил полную горсть сморщенных черных горошин, которые, несмотря на абсолютную неподвижность, издавали тихий грохот.

– Семена щупалицы ядовитой, – сказал Джордж. – Нужны для злостных закусок, но их никак не достанешь – они входят в список веществ, не допускаемых в продажу, класс «С».

– Ну что, Гнус, – десять галлеонов за все? – уточнил Фред.

– Это с таким-то геморроем? – Красные глаза Мундугнуса чуть не вылезли из орбит. – Не, пацанва, двадцать, и ни кнудом меньше.

– Гнус у нас шутник, – поделился с Гарри Фред.

– Ага, и его лучшая шутка на сегодняшний день – шесть сиклей за мешок игл сварля, – добавил Джордж.

– Осторожнее, – тихо предостерег Гарри.

– А чего? – удивился Фред. – Все нормально, мама воркует над старостишкой Ронни…

– Зато Хмури может увидеть вас своим глазом, – резонно возразил Гарри.

Мундугнус испуганно глянул через плечо.

– Эт’верно, – пробурчал он. – Ладно, пацаны, если возьмете все, то нехай будет десять.

– Да здравствует Гарри! – воскликнул Фред, когда Мундугнус опустошил карманы, высыпав их содержимое в ладони близнецов, и уковылял к столу. – Оттащим это наверх поскорее…

Гарри смотрел им вслед, и на душе у него было неспокойно. Ему пришло в голову, что рано или поздно мистер и миссис Уизли обязательно узнают про хохмазин, и тогда у них неизбежно возникнет вопрос, откуда у Фреда с Джорджем взялись на это средства. М-да. Отдать призовые деньги близнецам было легко и просто, – но что теперь? Вдруг опять выйдет семейный скандал и разрыв, как с Перси? Будет ли Гарри для миссис Уизли по-прежнему как сын, когда она узнает, что это он дал Фреду с Джорджем возможность заняться делом, которое ее не устраивает?

Один, с тяжким грузом на душе, Гарри так и стоял в углу и вдруг услышал свое имя. Несмотря на шум, звучный голос Кингсли Кандальера далеко разносился по комнате.

– А почему Думбльдор не назначил старостой Поттера? – спросил Кингсли.

– Наверняка были причины, – ответил Люпин.

– Но он бы показал, что в Поттера верит. Я бы так и поступил, – настаивал Кингсли, – учитывая, что «Оракул» раз в несколько дней поливает его грязью…

Гарри не обернулся – не хотелось, чтобы Люпин и Кингсли поняли, что он слышал. Аппетита не было, но Гарри, по примеру Мундугнуса, направился к столу. Удовольствие от праздника оказалось мимолетно; лучше бы пойти наверх и забраться в постель.

Шизоглаз Хмури остатками носа подозрительно обнюхал куриную ногу и, видимо, не обнаружил в ней никаких признаков яда, потому что затем оторвал зубами кусок.

– …древко из красного дуба, антизаклятное покрытие, встроенный виброконтроль… – рассказывал Рон Бомс.

Миссис Уизли широко зевнула.

– Все, разберусь с вризраком – и спать!.. Артур, проследи, чтоб они тут долго не засиживались, хорошо? Гарри, детка, спокойной ночи.

Она вышла из кухни. Гарри отставил тарелку и огляделся: может, тоже удастся уйти, не привлекая внимания?

– Ты как, Поттер? Нормально? – проворчал Хмури.

– Да, все хорошо, – соврал Гарри.

Хмури отхлебнул из своей фляжки. Ярко-голубой глаз перекатился вбок и уставился на Гарри.

– Иди-ка сюда, кое-что покажу любопытное, – сказал Хмури.

Из внутреннего кармана мантии он достал старую и сильно потрепанную колдовскую фотографию.