–  Мне просто нужно держать тебя в объятиях. Нет, это не значит, что я не хочу сорвать с тебя лифчик и трусики, и показывать свою мужскую состоятельность до тех пор, пока ты не станешь выкрикивать мое имя… потому что я хочу. – Он прижимается ко мне своей эрекцией. – Черт, очень хочу. Но пусть сегодня будем только мы и эта безумная нужда находиться рядом с тобой. Быть твоим другом. Вызывать на твоем лице улыбку. Заставлять смеяться. Делать тебя счастливой. Защищать. Я все хочу о тебе знать, Скаут. Прошлое. Настоящее. Будущее. Но для этого у нас есть завтра и послезавтра. Сегодня же я просто хочу спать рядом. Я работаю над тем, чтобы жить настоящим и сейчас… сейчас это все, что мне нужно.

Мне хочется так многое сказать ему, но я понимаю, что обуреваемая эмоциями, не смогу быть объективной. Поэтому просто беру его руку, которая лежит на моем бедре, подношу ее ко рту, целую и говорю:

–  Мне тоже, Гас. – А потом прижимаю его ладонь к своей груди, туда, где бьется сердце.

Так мы и погружаемся в глубокий, спокойный и исцеляющий сон.

–  Мне не нужна гребаная сигарета. Скажи, что мне не нужна гребаная сигарета.

Вот, что я слышу, когда отвечаю на телефонный звонок. Судя по голосу, у Гаса стресс.

–  Тебе не нужна гребаная сигарета.

–  Нужна. – Его ответ звучит немного невнятно, как будто у него набит рот.

–  Нет, не нужна. Сколько пластинок жвачки ты жуешь?

–  Пять.

–  Молодец. Так держать.

–  Спасибо, Скаут. Мне нужно возвращаться в студию, – говорит Гас, сделав несколько глубоких вдохов. – Я сказал им, что мне нужно в туалет, но на самом деле хотел, чтобы ты отговорила меня от курения. Перезвоню вечером.

–  Тебе не нужна сигарета, –  повторяю я.

–  Я знаю. Adios[20].

–  Пока.

Я звоню Скаут каждый день. Она удерживает меня в реальности, потому что то, что мы творим в студии – нереально, в хорошем смысле этого слова. Я смотрю на этот альбом по-другому. Первый мы записывали, не имея представления о том, что делаем. Мы полностью доверились МДИЖ и позволяли ему вести себя. В этот раз, это делаю я.

Нет, я все еще полагаюсь на его мнение, но видение альбома – мое.

Она отвечает на третьем гудке.

–  Привет, Гас. – У меня останавливается сердце, каждый раз, когда я слышу ее голос. Скаут улыбается. Улыбкой, рожденной не возбуждением и восхищением, а удовольствием. Мне она нравится больше всего.

–  Что сегодня происходит в резиденции Хоторнов? – На часах десять вечера, поэтому Скаут, скорее всего, готовится лечь спать.

–  Я готовлю печенье с арахисовым маслом.

Мой рот наполняется слюной.

–  Ммм… Мне бы хотелось поесть печенье с арахисовым маслом.

–  Знаю. Они для тебя. Их скоро доставят.

–  Тебе стоило бы доставить их самой. Я не прочь отведать вас обоих. Мой аппетит вырос до невероятных размеров и, кажется, прошли недели с тех пор, как его… удовлетворяли.  – Скаут всегда немного стесняется, когда я упоминаю о сексе в телефонном разговоре. Это так мило. Поэтому, я постоянно это делаю. Ну еще из-за надежды, что она в конце концов расслабиться и тоже станет шутить на эту тему.

На другом конце трубке воцаряется молчание.

–  Скаут, ты слушаешь?

–  Слушаю. Просто пытаюсь решить, что делать: закончить готовить печенье или пойти в свою комнату и удовлетворить себя.

Что она только что сказала?

–  Ты можешь повторить это еще раз… пожалуйста?

–  Ты слышал меня, –  улыбаясь, отвечает она.