— Они тебе нравятся!

— Да. Автобус уже не будет таким же без тебя и их.

Утро было идеальным: предрассветный секс со Скаут, серфинг на великолепных волнах и завтрак со Скаут, Ма и Паксом.  Три вещи, которые настроили меня на путешествие.

Все собрались на работу и в школу, мы попрощались, и они ушли. Было грустно, но не настолько, как я ожидал. Скаут, Ма и Пакс были так рады за меня и, что еще важнее, гордились мной.  У меня такое чувство, что в этот раз я это заслужил.

Работал изо всех сил, чтобы сделать альбом эпичным, а теперь собираюсь выкладываться по полной на гастролях. Каждый чертов вечер.

Я стою на подъездной дорожке с вещами и, наслаждаясь солнечным теплом, жду, когда появится машина, чтобы отвезти меня в аэропорт. Наконец, она подъезжает вместе с Франко. Он выбирается из нее и раскрывает руки, будто для объятий. Мой взгляд упирается в его футболку, и я заливаюсь смехом.

Франко пытается сохранить серьезное выражение лица, но у него это плохо выходит.

— Совершенно верно, придурок. Очень-очень.

На его футболке написано: «Меня возбуждает Гас».

— Где, черт возьми, ты это взял? – говорю я, помогая водителю загрузить вещи в багажник.

Он пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной.

— Это на продажу, чувак.  –  На другой стороне футболки логотип «Rook» и расписание американских гастролей.

— Но это ведь шутка?  — не в силах прекратить смеяться спрашиваю я.

— Нет, все по-настоящему.

— Что за хрень? Почему я об этом не знал?

Франко качает головой, как будто это совершенно очевидно, и залезает в машину.

— Потому что ты бы не согласился, мистер Застенчивая задница. Цыпочки обожают тебя. Мы просто изложили очевидное. Это же гениальная идея. Они разлетятся за минуту.

Я забираюсь вслед за ним.

— Мне нужна одна для Скаут.

Он с дьявольской ухмылкой потирает руки и отвечает:

— Уже готова. Будет ждать тебя сегодня вечером за стойкой. Специальный заказ, в единственном экземпляре. «Я возбуждаю Гаса».

Я хлопаю в ладоши и снова смеюсь.

— Круто, черт возьми. И правда. Я заставлю ее надевать эту футболку на каждое выступление, — говорю я.

Обожаю этого недоумка.

Мы с Пакстоном стоим сразу же за зоной выдачи багажа. Местное время девять часов тридцать минут утра, а воздух в Миннеаполисе уже горячий и липкий.

Пока мы ждем, я отправляю сообщение Гасу:

Он мгновенно отвечает:

Пакстон беспрестанно поправляет лямки на рюкзаке. Он сегодня немного суетливый; то ли потому, что с нетерпением ждет концерта «Rook», то ли нервничает из-за встречи с отцом. Они не разговаривали уже несколько месяцев. Пакстон больше не отвечает на его звонки.

До меня доносится какой-то «вымученный» рев мотора и вскоре на обочине паркуется старый потрепанный зеленый «Субурбан». Это, должно быть, Дункан. Его машина выглядит именно так, как и описывал Келлер: ржавая, побитая и одна из дверей выкрашена в красный цвет. Я машу рукой, чтобы он знал, где мы стоим.

Парень отвечает мне тем же и подъезжает к нам. Я забираюсь на переднее сиденье и уже собираюсь представиться, как сзади раздается голос Пакстона:

— Круто! Подушки.

Я знаю, что, скорее всего, расслышала его слова неправильно, поэтому продолжаю:

— Ты, наверное, Дункан.

— Ага. А вы, судя по всему, знаменитые Скаут и Пакстон. – Его лохматые волосы и борода такого же глубокого, ярко-рыжего оттенка, как и у Стеллы.

— Так и есть. – Только после этого я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Пакстона.