Я присел на диван, забыв снять обувь у входа. На алый ковер с ботинок натекла серая водица. Потом я прошел на кухню, здесь тоже стояла стандартная мебель, грязный чайник на столе и два окурка на подоконнике, один со следами помады. Я открыл окно, свежий ветер упруго ворвался, словно желая очистить мои мысли.

Я отчетливо понял, что прежний жилец – уже не жилец.

Бастилин сказал, что едем на стрелку делать предъяву Корифану. Все было ясно как божий день: ребята готовили побоище.

– Где мой гранатомет? – спросил я и пожалел.

К счастью, Бастилин отказал мне в этой благодати.

Тут появился откуда-то Веракса, фальшиво изумился, бросился чуть ли не с объятиями. Я не стал рассказывать ему, как ушел от милиции. А он и не спрашивал, видно, здесь излишняя любознательность считалась дурным тоном.

Выехали на четырех машинах. Всю дорогу Бастилин молчал. Мы с Вераксой тоже помалкивали. От него воняло козлом, но приходилось терпеть.

Мы пересекли МКАД и рванули на север, потом дорога увлекла нас в лес, возможно, мы сами избрали ее.

Наконец первая машина остановилась, все неторопливо вышли, стандартные крепкие мальчики двадцати – двадцати пяти лет с бритыми затылками, в кожаных куртках, со стальными взглядами верных псов. И я, господа, от них ничем не отличался. Возможно, считал себя умнее.

Уже темнело. Зимний лес неуютный – кладбище мертвых деревьев. Снегу – по колено, и я сразу черпанул его своими модельными туфлями. Наши голоса растревожили ворон, и они стали лениво и зловеще покрикивать на нас с черных ветвей. Эти гадкие твари имеют поразительный дар дурного предчувствия.

Бастилин приказал притоптать снег, чтобы можно было с удобством принять гостей.

Наши оппоненты приехали на трех иномарках. Не стану описывать их лица – такие же наглые и жующие, как и наши. Может, еще наглей. Поздоровались только руководители: Бастилин и высокий краснолицый человек в плотной серой куртке с капюшоном. Мой шеф достал из кармана карту Москвы, расстелил ее на снегу. И сразу же началась задушевная беседа.

Нас было пятнадцать. Их – тринадцать. Характерные вздутости курток не оставляли сомнений, что наши друзья приехали не с пустыми руками. Две команды молча рассредоточились за спинами своих шефов. "Что они предпочтут: игру ума или демонстрацию мускулов?" – всплыла в голове идиотская фраза.

Напротив меня стоял уверенный в себе дебил с автоматом типа "Кедр" под мышкой. Это было видно даже по физиономии моего вероятного противника. А я не имел и перочинного ножика, поэтому заскучал. "Влип, Володя… Посмотрим, как ты выпутаешься из этой истории", – сказал сам себе с грустью.

А наши боссы стали покрикивать, шуршать междометиями. Карта Москвы с рубежами влияния полетела в сторону, слышались крепкие деловые выражения: "Точку" с наездом пробили… Не надо много брать на себя – ведь можно и не выпрямиться… Не бери на понт!.. Я не пугаю, я рекомендую не жадничать и быстрым бегом рассчитаться…»

Тут неожиданно повисла мерзкая тишина – предвестница еще более мерзких последствий. Я остро почувствовал свою никчемность и ненужность: чужие люди, чужие интересы, и я примеривал на свои плечи чужую судьбу.

– У нас своя свадьба, у вас – своя, – глухо сказал человек в дубленке.

– Хорошо, – неожиданно согласился Бастилин. – Надо учитывать и ваши интересы. Давайте обсудим наши вопросы в следующий раз.

Он шагнул назад, а я вздохнул облегченно. Но на выдохе поперхнулся. Мои новые друзья, как по команде, выхватили «пушки» и автоматы… Шквал выстрелов, очередей, крики, визг, обезумевшие глаза сраженных насмерть.