Как раз в это самое время неподалеку от катера вынырнул полицейский-аквалангист. Он подплыл к корме и, вытянув руку из воды, передал страховавшему его парню какой-то плоский предмет. Вглядевшись, я понял, что это был кусок противоакульей сетки. Приятно, когда твой прогноз оправдывается. Еще приятнее было то, что теперь можно было чуть-чуть успокоиться: охотились не на нас. Если бы аквалангисту нужны были мы, то он влепил бы и нам по пуле, ничем не рискуя. Стрелял он снизу, из-под воды, всего метров с пятнадцати-двадцати, а может, и еще ближе. И пуля, прошив лысого джентльмена, пролетела где-то высоко над нашими головами. Поскольку в это время мы с Ленкой орали и плескались, то не услышали ее свиста. Само собой, что и выстрела наши уши не зафиксировали. Если он вообще был слышен на поверхности воды.

— Слушай! — ахнула Ленка. — Это ж выходит, когда ты нырял, то мог на этого убийцу наткнуться?

— Вряд ли. Я думаю, что он торопился уйти, не привлекая внимания. Мы с тобой его не интересовали. Он шлепнул этого лысого, нырнул в дыру за сетку и пошел как торпеда. У меня же ни маски, ни очков, к тому же кровь воду замутила — я б его и в пяти метрах не разглядел. Кроме того, мне еще надо было доплыть до того места, где лысый ушел на дно, да еще минуту-полторы прождал… А за минуту с ластами можно метров сто отмахать без напряга.

— Интересно, за что его так? — полюбопытствовала Ленка.

— По счетчику не заплатил, — ухмыльнулся я без особого веселья. — Тебя это колышет? Хуже то, что мы у полиции засветились. Теперь нас еще в суд могут вызвать или к прокурору… А это уже чревато. Те ребята, которые замочили лысого, могут подумать, что мы видели пловца, и захотят подстраховаться.

— В каком смысле? — Хрюшка округлила глаза.

— Ты слышала о таких вещах, как «лишние свидетели»? Знаешь, что с ними делают?

— Убирают… — поежилась Ленка. — По крайней мере в кино.

— По жизни тоже. Может, тебя отправить отсюда все-таки?

— Ты забыл, что у меня здесь есть свои дела. Ты меня не заменишь…

Это было очень своевременно сказано. Я как-то слишком однобоко смотрел на нашу миссию — прежде всего с точки зрения своих задач. У Ленки здесь, пожалуй, работы было больше.

— А нас не могут заподозрить в убийстве? — предположила Хавронья Премудрая.

— Могут, — кивнул я, — запросто! Если там, на дне, осталась пушка, из которой приложили лысого сеньора, то ее вполне могут записать на нас. Если очень захотят, конечно. В Штатах, при хорошем адвокате, конечно, дело можно легко развалить. А в здешних местах — черт его знает… Если распознают во мне «Анхеля Родригеса» — упекут и пристукнут в местном СИЗО, не доводя дело до суда.

Ленка испуганно поглядела на меня, силясь понять, всерьез я говорю или так, языком болтаю. В общем я говорил серьезно, но по привычке чуть-чуть кривлялся.

Она, кажется, собиралась что-то спросить, но тут сверху, от отеля показалась группа людей, которая быстро спускалась по лестнице. Еще издали можно было углядеть сеньора Фелипе Морено. Экс-мэр Лос-Панчоса явно поторапливался к месту событий. Похоже, что сеньор или мистер, которого пристукнули в воде, кое-что значил для пострадавшего от коммунистической диктатуры.

Впрочем, когда мы встретились с сеньором Морено и его свитой, я было усомнился в своем предположении.

— Мистер Браун! — вскричал отелевладелец почти тем же тоном, каким когда-то убеждал меня и Капитана в своем полном сочувствии коммунистам.