— Кто там? — спросил он Марту, выглянувшую из кухни на звук его шагов.

— Только что приехала баронесса фон Тюнен, — отвечала та.

Он вошел. Клотильда протянула ему руку для поцелуя; сцена приветствия была разыграна так, чтобы никто не мог усомниться, что супруги виделись накануне.

Клотильда была в новом эффектном утреннем туалете и в кокетливых туфельках из красного лака, подчеркивавших изящество ее ножек. За последние месяцы она заметно пополнела, и грудь ее в свободном утреннем платье казалась слишком пышной. Белокурые волосы были собраны в завитой роскошный кок, оттенявший мерцающую голубизну ее глаз. Обольстительные глаза-незабудки, некогда вдохновлявшие его на лирические излияния, Но это было давно!

Сидевшая напротив нее баронесса фон Тюнен радостно оживилась при виде Фабиана. Ее светлые глаза блестели.

Баронесса, олицетворение свежести и жизнерадостности, полулежала в кресле, одетая в безукоризненно облегающее фигуру строгое серое платье: на ее чуть тронутых сединой волосах красовалась кокетливая шляпка с перьями голубовато-стального оттенка. Эта крохотная кокетливая шляпка и была причиной ее раннего визита к подруге. Баронессе было под пятьдесят, но она выглядела очень молодо; глядя на нее, никто бы не поверил, что у нее уже взрослый сын, обер-лейтенант, выше ее на целую голову.

— Ты выпьешь чашку чая, Франк, и немного посидишь с нами, — распорядилась Клотильда, и, не дожидаясь согласия Фабиана, позвонила горничной. — Баронесса фон Тюнен была так мила, что заглянула ко мне на минутку.

— А я и не подозревала, дорогой друг, что как раз сегодня кончается ваш отпуск! — оживленно воскликнула фрау фон Тюнен и улыбнулась слегка деланной улыбкой, которой обычно улыбалась, разговаривая с мужчинами.

— Мне очень приятно, баронесса, что именно вы первый человек, кого я встретил по возвращении, — с присущей ему учтивостью отвечал Фабиан.

Ему сразу же бросилось в глаза, что за время его отпуска Клотильда сменила обои в первой комбате, которую она называла своим будуаром. Она выбрала те, о которых давно мечтала, — светло-золотистые, с крупными хризантемами. Большие желтовато-розовые цветы, хотя и несколько вычурные, прекрасно гармонировали с ее утренним кимоно, с низкими креслами, стоявшими в комнате, и с желтым индийским ковриком, перешедшим к ней от покойной матери. За приподнятой бархатной портьерой цвета земляники виднелась раскрытая дверь в ее спальню, откуда доносился слабый аромат духов и эссенций.

— Не забудь поздравить баронессу, — начала Клотильда с любезной улыбкой, способной ввести в заблуждение кого угодно, только не Фабиана. — Господину полковнику фон Тюнену присвоено звание штандартенфюрера.

Фабиан поклонился.

— Примите мои искренние поздравления, баронесса! — воскликнул он, но в голосе его прозвучало легкое разочарование. Он полагал, что полковник произведен в генералы. — Ведь господин полковник фон Тюнен давно уже намеревался поставить свои незаурядные способности на службу национал-социалистской партии.

Баронесса энергично кивнула головой, и перья на ее шляпке заиграли различными оттенками.

— Да, да! — воскликнула она, и в глазах ее отразился восторг. — Он ведь с самого начала был сторонником этого движения и давно добивался должности, достойной его звания полковника. Конечно, он не стал отказываться. «Я не могу оставаться в стороне, — заявил он. — Как патриот и офицер, я считаю своим долгом целиком отдать себя новому движению. Если бы Ней и Мюрат раздумывали до той поры, пока Наполеон не был провозглашен императором, они бы не сделались маршалами и королями, а остались простыми капралами». — Баронесса залилась звонким и очень молодым смехом.