А потом последовал ещё более громкий визг, яркая вспышка и гром, от которого содрогнулась земля под ногами. Окно вылетело из рамы, рассыпаясь множеством мелких осколков, а вместе с ними… чёрные перья.

Атрогейт издал странный, булькающий звук, а потом взорвался своим знаменитым «ба-ха-ха». А сразу за тем, гигантская чёрная птица вылетела из окна, раскрыла крылья, паря над водой и приземлилась прямо перед Джарлакслом и Атрогейтом.

Прежде чем дварф или дроу успели что-то сказать, человека в блестящем плаще, почти полностью скрывавшем своего нового владельца.

— Поторопимся, — сказала Далия, удаляясь от башни и в то же время снимая одну из двух бриллиантовых серёжек в своём правом ухе. — Борланн был самой меньшей неприятностью, но руки убийц из его Дома весьма длинны.

— Поторопимся… куда? — спросил Атрогейт, но эльфийка не остановилась.

— Иллюск, — опередил её Джарлаксл, и, оглянувшись на башню, схватил дварфа и потянул за собой. — В подземный город.

Потрясённый Атрогейт бубнил и бурчал, фыркал и хихикал, а потом заметил:

— Бьюсь об заклад, что Малыш Бор жалеет, что ты не уехала ещё прошлым вечером!

Корвин Дор'Кри мерил шагами комнату Валиндры Теневой Мантии. Он остановился, уставился в огромное зеркало и чтобы отвлечься попытался представить отражение, которое он когда-то видел в зеркале.

Не получилось.

Он думал о Далии, ожидая, когда же она вернётся с Джарлакслом и дварфом. Она отбыла, чтобы повидаться с Борланном Вороном — её новым бриллиантом и любовником. Конечно же, Дор'Кри не ревновал. Он не забивал себе голову такими вещами, как секс, но его волновала беспорядочность сексуальных связей эльфийки.

Вампир провёл рукой по чёрным волосам, пытаясь представить, как это выглядело бы в зеркале, но там не было и намёка на отражение. Борланн был десятым любовником Далии — десятым, о котором знал Корвин — и все десять были подсчитаны, двое в правом ухе, Борлан и Корвин, и восемь в левом. Среди Тэйцев, Далию называли многими прозвищами, большинство из них относились к одной особенности самки паука — когда та после спаривания, съедает самца, хотя не все бриллианты в её левом ухе обозначали мужчин.

Однако Далия не убивала своих любовников. Нет, она вызывала их на честный бой и уничтожала. Когда Корвин пришёл на встречу с эльфийкой, он знал об этом её пристрастии, и был готов дать отпор, если она попытается и с ним так поступить. В сущности, он мечтал не просто о том, чтобы победить эту женщину в её же игре, а о том, чтобы обратить её в вампиршу-прислужницу.

Но он был не настолько глуп. Дор'Кри мысленно прокручивал бой с Далией тысячи раз. Он видел, как она упражняется с Иглой Коза, и лично видел драку с двумя бывшими любовниками. Благодаря этому у вампира сложилось достаточно высокое мнение о боевых навыках эльфийки.

Он не мог её победить, и знал об этом. Когда Далия насытится им, когда она решит идти дальше и ради собственной пользы расположить к себе Сзасс Тэма или просто из тоски или каприза, Дор'Кри столкнётся с забвением.

— Твой друг снова здесь, — вырвала вампира из раздумий Валиндра.

Он повернулся и посмотрел на дверь, ожидая увидеть Далию. Но там никого не было. Тогда Дор'Кри заметил, что Валиндра перевела взгляд на пустой кристалл в форме черепа, её собственную филактерию, которая служила вампиру совсем другим способом.

Глаза черепа вспыхнули красным.

Нервничая, Дор'Кри снова оглянулся на двери, и, если бы он мог дышать, он бы затаил дыхание.

— Она идёт, — прошептал вампир кристаллу, — с союзниками, которые нужны для путешествия к источнику силы.

Глаза черепа снова вспыхнули.

— Сзасс Тэм наблюдает, — ответил металлический женский голос.