Бумаги, подписанные самим министром, оказали требуемое воздействие. Всех, сцапанных вчера, построили во дворе. Начальство было радо выгнать туда же и предыдущие партии. Пришлось сурово отказаться, мол, заваль не берем.

    Моих в выстроенной толпе оказалось семнадцать человек. Все перемазанные, многие – в рваной одежде, с ссадинами и синяками на опухших после недавнего возлияния лицах. В число улова морского ведомства попали Антуан и Грегори, самые ветеранистые ветераны наших походов.

    – Я дам вам конвой до самого порта, – заявил мне начальник лагеря-тюрьмы.

    Я чуть было не отказался, однако в последний момент решил, что конвой будет неплохим воспитательным уроком для бывших соплавателей. В другой раз станут осторожнее.

    Так мы и прошествовали через добрую половину города. Впереди в наемной карете важно ехала наша троица. Мы намеренно не обращали внимания на вытянутый небольшой строй позади нас. Стоит ли говорить, что по бокам и позади шли угрюмые солдаты с ружьями наперевес?

    Только на бригантине, куда моряков переправили под тем же конвоем, я впервые заговорил с провинившимися:

    – Так. Бравые моряки, гроза и ужас флибустьерского моря дают себя безропотно повязать первым же форменным проходимцам. В смысле, проходимцам в форме. Стыд и позор! Удивляюсь, как вы вообще могли одерживать победы? Или оставили весь свой запал в прошлом? Вот ты, Антуан. Ты же был неплохим рубакой. И вдруг ни с того ни с сего покорно следуешь за служителями порядка. Что молчишь? Альбатрос ты бескрылый!

    Недавние пленники государства угрюмо уставились в палубу. Зато немногочисленная вахта «Лани» восприняла разнос как неожиданное развлечение и веселилась вовсю.

    – Когда солдаты ворвались, я уже мордой на столе лежал, – мрачно признался Антуан.

    Все так и грохнули. Я сам едва сдержал улыбку и перешел к следующему:

    – А ты, Грегори, где был? Под столом? Или под лавкой?

    – Не надо, Командор. Я пытался сопротивляться. Только штормило меня очень. Так все и шаталось вокруг.

    – А солдаты двоились? – под общий хохот подсказал я. – Да и бил ты собственным глазом по чужому кулаку.

    Я кивнул на налитый фингал. Говоря проще – гематому.

    Грегори что-то пытался сказать в ответ, но говорил он непривычно тихо, а смеялись вокруг неприлично громко.

    – Желающие служить в королевском флоте – два шага вперед! – рявкнул я, перекрывая хохот.

    Как ни странно, желающих послужить не нашлось.

    – Так какого черта! Все! Отныне вы моряки каперовского фрегата «Глостер»! – я кивнул на стоящий неподалеку от бригантины приз. – Понятно? А чтобы вы получше уяснили себе это, всем недотепам двое суток без берега. Разойдись!

    Дожидаться выполнения команды я не стал. Уж стоять на месте точно не будут.

    – Костя, есть разговор, – я поманил к себе Сорокина.

    – Вы это серьезно, Командор? – спросил тот.

    – Что именно? Разговор или наказание? – На самом деле смысл вопроса был понятен, но не упускать же такую возможность!

    – О каперстве, – чуть улыбнулся, принимая мой ответ, Костя.