Наши агенты в Париже пишут, что её дядя Мишель Мишо был объявлен банкротом вскоре после её отъезда и сейчас находится в долговой яме. Ещё факты: её отец якшается с сомнительными личностями, имеет очень значительные игорные долги и тайно хвастает своим ближайшим друзьям, что скоро станет представлять наши интересы во Франции — получила твое письмо от 4 числа, где ты рекомендуешь его кандидатуру, полагаю, по её наущению, — этого не будет, он несостоятелен. Вот тебе ещё один из его «секретов»: не пройдет и года, как ты станешь его зятем. Все это, разумеется, полнейшая нелепость. Ты ещё слишком молод, чтобы жениться, и я не могла бы даже вообразить себе более неудачного выбора. Поодиночке или вместе, но они раскидывают тебе сети, сын мой. Будь осмотрителен и берегись женского коварства.

Впервые в жизни он был в ярости на свою мать. Дрожащей рукой он сунул письмо в огонь, подождал, пока оно сгорит, потом одним ударом превратил в пыль обуглившийся лист, сбил пламя со свечи, отчего она, кувыркаясь, полетела на пол, и откинулся на спину, борясь с тошнотой. Сердце бешено колотилось в груди, разум не переставая кричал: «Как она смеет следить за Анжеликой и её родными, не спросив меня! Как она смеет так ошибаться! Какие бы грехи они ни совершили, Анжелика в них не виновата. Уж кто-кто, а мать должна бы знать, что детей нельзя винить в грехах их отцов! Разве мой любимый дед не был ещё хуже них, разве не был он убийцей, разве многим отличался от пирата, как и её отец до сих пор? Какое низкое лицемерие! Не её ума дело, на ком я собираюсь жениться. Это моя жизнь, и если я решил жениться на Анжелике в следующем году, так оно и будет. Мать ничего не знает о ней — а когда она узнает всю правду, она полюбит её так же, как люблю её я — иначе… Клянусь Богом, она…»

— О, господи, — охнул он, когда боль начала рвать его на части.

12

Макфей поднял глаза от писем, документов и журналов, груды которых заваливали его рабочий стол.

— Как он? — встревоженно спросил Джейми, когда в кабинет вошёл доктор Бебкотт. Бебкотт прикрыл за собой дверь. Кабинет был просторным, окна его выходили на Хай-стрит и на залив.

— Это была какая-то желудочная колика, Джейми. Боюсь, этого следовало ожидать. Бедняга. Я перевязал ему рану — он порвал несколько швов. И дал ему лауданум. — Бебкотт потер глаза, веки у него покраснели от усталости. Его фрак из толстого сукна протерся на рукавах и был во многих местах покрыт пятнами от химических реактивов и засохшей крови. — Сейчас я для него, пожалуй, больше ничего не могу сделать. Каковы последние новости с флота?

— Статус-кво: корабли в боевом построении, все команды стоят по местам, миссия по-прежнему окружена, бакуфу скоро должны появиться.

— А что произойдет, если они не появятся?

Макфей пожал плечами.

— Я получил распоряжение как можно скорее доставить Малкольма в Гонконг — это крайне важно для него. Я могу поместить его на пакетбо…

— Я категорически запрещаю это, — отрезал Бебкотт; его голос прозвучал более раздраженно, чем ему хотелось. — Это было бы глупо и очень опасно. Очень опасно. Если они попадут в шторм, что более чем вероятно в это время года… в общем, сильная и продолжительная рвота разорвет все швы — это убьет его. Нет!

— Тогда скажите мне, когда это будет безопасно.

Доктор выглянул в окно. Вдалеке за мысом море сплошь покрывали белые барашки волн, в заливе оно было спокойнее. Небо затянули тучи. Он взвесил свою беспомощность против своих знаний.

— Как минимум через неделю, возможно, через месяц. Бог знает, Джейми, я — нет.

— Если бы вы отправились с тем же пакетботом, это помогло бы?

— Ради бога, да нет же! Вы что, не расслышали, что я сказал? Нет.