2

Обычно Вера Зуева обедала на работе, в столовой на первом этаже районной администрации. Она была методистом спортивного комитета, а по вечерам вела баскетбольную секцию. В сочетании с основной работой это давало ей право круглый год ходить в ярко-красном спортивном костюме. Кажется, никто и никогда не оспаривал это ее право, и красное пятно привычно маячило на всех праздниках, митингах и даже слушаниях по бюджету и совещаниях в администрации.

Сегодня в обеденный перерыв Вера зашла домой, благо от администрации до ее квартиры в трехэтажном благоустроенном доме, где с середины 1980-х жила почти вся элита поселка, было пять минут спокойным шагом. Вере нужно было забрать кое-какие документы, а кроме того, она хотела проверить кое-что связанное с сыном. Было у нее некоторое подозрение, которое она раньше времени не хотела высказывать вслух.

Так или иначе, в 13.45, когда сын Веры, десятиклассник Алексей, вернулся из школы, она была еще дома. Стояла на кухне, листала документы и думала, что, в принципе, можно было бы забрать их и завтра. В дверях скрежетнул ключ, потом дернулась дверная ручка, и дверь распахнулась.

— Ни фига себе, не заперто, — послышался голос Алексея.

— Видно, кто-то есть дома, — ответил Алексею женский голос.

Вера вздохнула с облегчением.

— Или папа с утра забыл дверь запереть. — Алексей заглянул в кухню. — О, мама, привет.

Алексей был худощавым юношей, темноволосым, с длинной челкой, спадающей на глаза. Глаза у него были мамины, серые, а губы отцовские — тонкие и капризные.

— Ботинки сними, наследишь в коридоре, — сказала Вера, не оборачиваясь.

— А ты что, дома? — Он снял ботинки и одним пинком отправил их назад — через коридор к входной двери.

— Что за вопросы? Это мой дом. — Вера положила документы в черную спортивную сумку. — Не забудь пообедать. И Нину накорми, будь гостеприимным хозяином.

За спиной Алексея появилась высокая девушка в темно-зеленом платье. В руках она держала сине-золотой учебник Эккерсли по английскому языку.

— Здравствуйте, Вера Александровна.

— Привет, Нина. Как хорошо, что я тебя дождалась. Деньги за август отдам.

Нина пожала плечами.

— Можно было через Алешу. Спасибо, конечно.

Вера достала из сумки кошелек, отсчитала несколько купюр и положила на кухонный стол.

— В августе у вас восемь занятий было, правильно?

Нина стояла у двери, не отвечая и не подходя к столу. А Алексей как ни в чем не бывало прошел по кухне и по-хозяйски заглянул в кастрюлю на плите.

— Наверное, — сказала наконец Нина. — Не помню.

— Пообедайте. Там суп и котлеты на сковородке. Что в школе интересного?

— А что там может быть интересного, в этой дурацкой школе? — пожал плечами Алексей. — Мам, ты нас задерживаешь.

И Алексей, и Нина явно ждали, что Вера уйдет. Но она почему-то не уходила. Сама не могла себе объяснить почему. Вроде все прояснилось. Все ее подозрения, что Алексей на самом деле не занимается английским языком с Ниной Шаровой из 11-го «Б», а деньги, которые выделяются из семейного бюджета на неправильные глаголы и сложные времена, Алексей и Нина просто делят пополам, — все эти подозрения не подтвердились. Вот Алексей, вот Нина. В руках у Нины учебник Эккерсли. Вроде все идет по плану. Но что-то в этой картине тревожило Веру, и она не могла объяснить, что именно.

— Как там Анатолий Аркадьевич Мокин поживает? — Вера упорно пыталась продолжить разговор, который никак не хотел завязываться. — Нина, он у вас тоже преподает?

— Да, Вера Александровна, историю.