Меня тоже жабун давит, но ничего не попишешь, будем стараться прихватить всего да побольше. Тем более что ранцы навели меня на мысль.

— Надевайте, — велю ящеролюдям.

Рептилоиды послушно натягивают летушки, после чего мы даем им в руки мешки с собранными артефактами. Полцентнера типичный ящерочеловек запросто унесет, даже бегать сможет, а на всю группу это уже шесть центнеров, что очень прилично. Дальше я решаю вывести группу из замка по частям: сначала ящеролюди, затем остальные с драконихой.

— Крокодиломордые, за мной. Дасар, ты тоже, — отвернувшись, я покидаю хранилище, и рептилоиды послушно топают следом.

Мы добираемся до ближайшего окна в коридоре. Там я устанавливаю своему десанту закладки, где мы встретимся в лесу, затем при помощи Дасара ящеролюди включают ранцы, дернув специальные шнурки на правых лямках. Зеленые здоровяки поднимаются в воздух над полом и, немного растерянно повисев, привыкают к ощущению, что они легче пушинки.

Я раскрываю оконные ставни и командую на вылет. Десантники испуганно дрожат, но послушно ныряют наружу, плотно зажмурившись. Весь десяток я накрываю Покровом Тьмы, пока их не углядели дозорные на стенах. Также риск быть обнаруженными усиливает то, что ящеролюди с непривычки повисли в небе, как бревно посреди озера. Приходится мне ветряными порывами сместить свой горе-десант подальше от замка, повезло, что среди легионеров есть воздушник. Дальше крокодиломордые уже сами соображают, как управлять летушками, и по широкой дуге уносятся в назначенное место высадки.

— Первый этап операции выполнен, — вздыхаю я, закрыв обратно ставни.

Возвращаемся в хранилище и принимаемся собирать мешки под Мушку, благо она девочка большая и сильная. Одновременно Дасар устанавливает взрыв-артефакт у наружной стены хранилища, сверху заставляем сундуками с золотом, чтобы направить ударную волну точно в стену. Придется пошуметь. Больше никак дракониху не увести из зала, через дверь она не пролезет. Видимо ее принесли в артефакторную еще малюткой, здесь она и вымахала в крылатый БТРик.

— Ну вроде все приготовления закончены, — довольно потирает бороду Дасар, поблескивая вплетенными алмазными нитями. — Филин, взрываем? У меня никогда еще так легко дело не шло. Сейчас вынесем стеночку и улетим, а оставив садиста Бесчлина с полупустой сокровищницей.

В этот момент из холла раздается протяжный скрип, как будто стонет сам замок. Этот звук ни с чем не спутать. Его может издавать только сдвигаемая с места толща стали. Кто-то открывает дверь хранилища!

— Накаркал, дылда, — сплевывает Гумалин.

— В укрытие! — командую я, и группа отбегает за сундуки возле безопасной стены. Мушка, скребя когтями по мраморному полу, запрыгивает в свое гнездо. Я же остаюсь на месте и не принимаю никаких действий, разве что держу наготове всех легионеров.

— Ну как мои хорошие поживают? — мужской голос звучит одновременно вместе со скрипнувшими промежуточными дверями. На пороге возникает остроухий парень-дроу в белой ночной рубашке длиной до пяток. На голове между длинных ушей одет то ли ночной колпак то ли чепчик для сна, расшитый по краям бахромой. Такой носила моя бабушка еще в прошлой жизни.

При виде дроу в ночнушке и чепчике меня едва не продирает смех. Но стоит взглянуть на его накопитель и смеяться уже не хочется. Второранговый Мастер, минимум. А, может, и сильнее — накопитель у дроу своеобразный. И конечно, на него не действует телепатия.

— Замечательно, спасибо, — бросаю я из-под каменного шлема.

Дроу же в ужасе замирает, увидев пропажу приличной части артефактов. А затем только смотрит на меня. Хотя заметил сразу, да и попробуй не заметить каменную махину посреди зала. Вообще не знаю, что он здесь забыл. Видимо, у остроухого фетиш — на ночь проведывать артефакты.