Себя виноватым, конечно, я не чувствую, всё же эта стерва первая руки распустила. И знаете, Соколова еще легко отделалась. Подумаешь, увидела мужские причиндалы. В обычной ситуации, когда на кону стояли бы только мое образование, здоровье и, пускай даже, жизнь, ни за что бы не извинился. Я бы послал ее еще раз, не задумываясь. Но сейчас была еще мама.

Властные дворяне могли ей конкретно так испортить жизнь. Я объективно оцениваю риски. В Русском Царстве аристократы имеют огромные привилегии. Им дано право карать простолюдинов за серьезные обиды. Конечно, Соколова первая начала, но в школьных коридорах нет видеокамер, только во дворе, и поди, докажи.

Поэтому я принял решение, о котором, не исключено, буду жалеть в будущем. Но по-другому мне совесть не позволяет поступить.

В общем, я принял решение извиниться перед Соколовой. И будь что будет.

Когда я выхожу из автобуса, замечаю, как все в округе задирают головы. Все — это ученики и учителя.

— Это же Пивиан! — восклицает кудрявая девочка лет пятнадцати. — Поймать бы! Говорят, его мясо помогает Дару пробудиться.

Над крышей школы парит двуглавая синяя птица, похожая на павлина. Одна голова смотрит на запад, вторая — на восток, а своей нет, хе. Уносится же птица точно на юг.

Мда, волшебные звери — это отдельная песня. Как я слышал, наш город Будовск построен на пересечении нескольких потоков внешней энергии, и сюда постоянно заглядывают эти чудные создания, чтобы подпитаться. А некие Загонщики их убивают и сдают мясо в царские приемники.

Откуда звери вообще берутся, пока не знаю. Как раз сегодня урок биологии, может и прояснится.

— Вещий, явился наконец! — доносится мелодичный голос одной соплячки.

Я медленно оборачиваюсь. Конечно, еще у ворот заметил Соколову. Только что она щебетала с подружками возле клумбы с розами. Но меня одноклассница не упустила, выглядела боковым зрением. Будто пасла.

Холодно замечаю:

— Я слышал, что у аристократов великолепные манеры, а теперь убедился и воочию.

У подружек глаза чуть из орбит не вылезают. Соколова супится.

— Отойдем, нахал.

И чуть за руку меня не взяла, но опомнилась, пошла вперед. Переборов внутреннее сопротивление, я следую за белокурой су… одаренной.

Останавливаемся за углом здания. Соколова резко разворачивается, чуть не стегнув меня по лицу косичками.

— Извиняться будешь публично, — начался инструктаж. — В классе попросишь прощение. Жалобно, как ты умеешь. Без конкретики. — добавляет, покраснев. — Не говори за что. Андестенд?

— Угу, — За мой счет решила себе престиж поднять, как тут не понять. — Может, за цветами сбегать?

Сарказм она не улавливает.

— Не успеешь. — Смотрит на наручные часики на розовом кожаном ремешке. — Надо было раньше…

— Простите, — покаянно говорю.

— Ладно, пора. Сразу за мной не иди. Потопчись полминуты.

Делаю, как велено. Ничего-ничего. Сейчас нужно перетерпеть. Главное ждет впереди, когда дойдет до обыгрывания своей роли. Посмотрим, как Соколовой это понравится. Мне уж точно безумно.

За пять минут до звонка вхожу в класс. Народу уже полно, только учительницы нет. Но она и не нужна.

Гриха молча машет мне, тоже поднимаю руку. У окна Соколова болтает со своей свитой, тайком поглядывая на меня. Я же подхожу к доске, по пути прихватив один из стульев. Ставлю на середину кабинета и резко вскакиваю него.

— Кхе-кхе…Прошу вашего внимания, дамы и господа!

Одноклассники удивленно оборачиваются.