— Перед тем, как жениться, сначала хорошо бы закончить школу, — замечаю.

— За это время могут появиться новые «Зябликовы», — вздыхает Камила, поджав губы. — И что тогда мы с тобой будем делать, Даня? Снова их убивать?

Мда, тут и не поспоришь. Несмотря на вызывающее поведение, Камила нисколько не льстит себе. Два Дара это два Дара. Скоро желающих на ее руку будет как грязи.

Но я ничего не отвечаю. Ей хочется выговориться — пусть выговаривается.

— Чем больше проходит времени, тем больше риск, что информация о моей уникальности просочится в высший свет, — всплескивает руками Камила. — Пока этого не случилось, можно успеть обвенчаться.

Я остаюсь спокойным. Камила инстинктивно, сама того не ведая, использует манипулятивный прием. Так же хитрят маркетологи с акцией «последняя цена»: времени на размышления мало — если тянуть с покупкой слишком долго, товар раскупят. Но настоящего газлайтера подобным не пронять.

— Спешить никуда я не собираюсь, — смотрю ей прямо в глаза. — Сначала герб, потом выпуск, потом остальное.

— Даня, я что, тебе ни капельку не нравлюсь? — выдает она с обидой.

— Скорее, нравишься не только ты, красавица, — отвечаю с улыбкой, отчего она ошеломленно округляет зеленые глаза. Ну а что ты хотела? Откровенность в ответ на откровенность. Мы тоже умеем удивлять.

— Что это значит? — раскрыв ротик, спрашивает брюнетка.

— У меня есть план, и я не буду отступать от него из-за твоих мимолетных страхов, — пожимаю плечами.

— Но…но как же другие претенденты, которые скоро появятся? Что ты с ними будешь делать?

— Если тебе кто-то из них сильно понравится, то пожелаю вам счастья да любви, — отвечаю, и тут же удосуживаюсь мрачного взгляда. — Если же они будут навязываться тебе, то прекращу это непотребство.

Камила в шоке смотрит на меня. В ее красивых подведенных глазах полный аут.

— Вещий! — вскочив, она подбегает ко мне и бьет кулачками по плечу. — Что ты за человек! Ты можешь ответить нормально! Женишься ты на мне или нет⁈

Ого, как прорвало нашу элегантную аристократку! Утонченная маска дала трещину, и вот мы видим под скорлупой деликатности и изворотливости вторую Соколову. Хотя нет, у Светы под панцирем, наоборот, очень нежная и ранимая натура.

Я вскакиваю и, подхватив взвизгнувшую девушку за ноги и спину, кружусь с ней пару оборотов, а потом бросаю красотку на диван.

— Узнаешь в следующем году, — усмехаюсь, отступив от дивана, а то еще лягнет каблуками.

Растрепанная брюнетка беззвучно хлопает ртом, явно не зная что сказать.

— Но после выпуска ждать я тебя не буду! Так и знай! — наконец выдает Камила, сдувая с лица упавшие пряди волос.

— К этому времени всё станет ясно, — обещаю, возвращаясь к пирогу.

Какое-то время Камила на диване смотрит, как я уминаю за обе щеки творение ее рук. Потом молча присоединяется ко мне и двумя пальцами берет в руку чашку чая. Изящненько пригубливает, словно пытаясь компенсироваться недавний срыв. Спустя пару минут я всё-таки разбалтываю девушку на посторонние разговоры и даже выбиваю из нее улыбку. Ну а потом она уезжает, а я направляюсь на базу. Время уже позднее. Но завтра мы репетируем экзамен по алгебре, а Борзая до сих не выдрессированная, бедняжка. Буду теперь с ней до поздней ночи сидеть, эх.

Но я зря расстроился: с лохматой удается закончить довольно быстро. То ли у меня из-за многократного создания закладок выработался навык, то ли у самой Борзой очень уступчивая психика.