— Вызывал? — входит Владислав, начальник Охранного отделения, в народе прозванного просто Охранка.

— Ага, хотел обсудить завтрашнее награждение, — Царь отрывается от бумаг и некоторое время молчит.

— Немного не мой профиль, брат, — замечает Владислав.

— По этому вопросу только с тобой и можно говорить, — фыркает Борис. — Парень уже прибыл? Проблем не было?

— Прибыл, ага, — смеется начальник Охранки. — Ведем наблюдение. Он уже успел погулять с княжной Морозовой и поиздеваться над «шестеркой» одного дворянина. К счастью, та рыбешка мелкая, и ничего за нее не грозит.

Царь удивленно приподнимает бровь.

— Морозовой? А парень шустрый как электровеник, — фыркает государь.

— А вообще с ним связано очень много странностей, — серьезно говорит Владислав. — Но о них потом расскажу. Там ничего срочного, к тому же не помешает предварительно разобраться.

— Ладно. Тогда свободен, — Царь снова погружается в бумаги, а Владислав тихо встает и уходит.

* * *

Говорят, эта церемония отличается от прочих. На ней должны награждать только участников боевых действий и в то же время среди награждаемых есть не совсем военный и даже не совсем совершеннолетний. Это, конечно, же я. Рядом со мной стоят совершившие подвиги срочники и отслужившие рекордный срок военные. Я еще выделяюсь и благодаря одежде. На военных парадная форма, на мне черный смокинг. Нетипично. Но у доброотрядов нет унифицированной формы.

Благородные зрители то и дело посматривают на единственного члена добровольческого формирования. Особенно прикипает ко мне взглядом Дмитрий Паскевич. Не знаю, что он здесь забыл. Может, пришел меня поддержать?

Награды раздает сам Царь, худой мужчина с золотой гривой волос и широкой бородой. Фамилия Львов ему полностью подходит. Пускай он и не отличается огромными габаритами, но от него веет силой, словно от могучего зверя в человеческом обличье.

Один за другим военные получают ордена из рук государя. Очередь доходит и до меня. Когда я подхожу к Царю, церемониймейстер оглашает, что Данила Вещий награждается Жалованной грамотой личного дворянства и орденом Святого Георгия четвертой ступени.

В ту же секунду за спиной раздается слитный удивленный вздох.

Хм, странные. Они что, не знали, что мне дадут Георгия?

Я украдкой бросаю взгляд на Паскевича-младшего. Лицо княжича перекошено от злобной зависти. Этот-то уж точно не знал.

Глава 7

Московский дворянин

— … За заслуги перед Царством и русским народом Данилу Вещему присуждается личное дворянство с вассалитетом в Московском Великокняжестве, — продолжает вещать церемониймейстер, пока государь надевает мне на шею Георгиевскую ленту с тяжелым орденом.

И снова удивленный вздох толпы за спиной.

На этот раз я тоже удивляюсь. Сильно удивляюсь. А еще всерьез настораживаюсь. Решение Царя слишком необычное.

Москва, значит. Согласно старому порядку, меня должны были прописать в Пермском княжестве в вассалах Великопермского, а тут неожиданный переезд. Конечно, в законе прямо не прописано, что сюзерен назначается исходя из старой прописки бывшего простолюдина, просто таков устоявшийся обычай. Только почему вдруг Царь сделал паренька из глуши напрямую своим вассалом?

Гвардеец передает Царю свернутый свиток Жалованной грамоты в бумажной обертке, и государь незамедлительно вручает его мне.

— Поздравляю, сынок, — улыбается в бороду Борис Львов, правитель Российского Царства. Но глаза у него до жути серьезные. — Продолжай подавать достойный пример и бить наших врагов.