— Ну ё-мое, Змейка, есть же ключи, — я подхожу к трупу самого здорового ракхаса и снимаю с пояса звенящую связку. Заодно забираю прикольный амулет в виде подвески с голубым камнем. — Хм, что это?

— Это амулет для переговоров, господин — вдруг подсказывает коротышка- гламхот из клетки. — Он позволяет носителю…

— … Говорить на языках, которых он не знает, — договариваю я в задумчивости.

— Откуда вы узнали? — поражается коротышка.

Я не отвечаю. Вместо этого начинаю сканировать сознания пленников. Надо узнать, что это за люди… Ну или нелюди.

Ничего особенно. Обычные пахари-крестьяне. Ракхасы взяли набегом их деревушку и теперь везут остатки племени на продажу к местному феодалу. У дюжины мужчин на шеи надеты кожаные ошейники со ментальными «жучками» — вот эти побрякушки очень мне пригодятся. Координаты ошейников передается на артефакт-дощечку, которую я выуживаю из-за пазухи всё у того же здорового ракхаса.

В общем, покумекав, я освобождаю гламхотов, ну и сразу забираю ошейники — нечего добру пропадать. А вообще пора домой. «Нора» не вечная, да и мясо хомуйволов лежит и портится. А это ведь деньги, куча денег.

— Ладно, зеленые, с вас должок, — заявляю я мужикам-гламхотам. — Поработаете грузчиками, а потом гуляйте на все стороны. Коней с повозками я оставлю вам. Есть куда идти?

— В племя Людоедов подадимся, господин, — кивает с готовностью самый говорливый коротышка. — Там мой брат живет, в мясной лавке работает.

— В какое племя? — опешил я, ну и давай сканировать этих «гоблинов».

Ох, черт, а гламхоты те еще людоеды, оказывается. Причем едят именно своих соплеменников — стариков, больных детей, рыжих и конопатых. Я так и не понял, почему последних тоже записали в меню, но и пофиг. Главное, что сами коротыши ничего плохого в этом не видят. Видите ли, традиции у них такие гастрономические. Ну жесть же! А я еще подумывал, можно ли этих зеленых отвести в Будовск. Представил бы их Царю как союзников, а там бы потом и Лакомку объявил как еще одну дружную иномирянку. Но нет, не вариант. Наши сразу охренеют от таких обычаев и запишут иномирян в сумасшедших дикарей и будут относиться к ним с опаской.

Так что, нет, никаких пока что иномирян. Кроме Горогонышей, тех, ладно, воспитаем. Тем более что Змейка в них уже души не чает. Вот как умильно играется с ребятней.

В общем, я запрягаю зеленых мужиков потаскать туши хомуйволов с лианами к «норам». Кидают они мясо прямо в червоточину — группа поддержки стоит там наготове.

— Ладно, мелкие каннибалы, не пропадайте, — прощаюсь я со спасенными. — Удачи вам в вашей деревне Людоедов. И это… может, хотя бы рыжих пожалеете? Их-то почему?

Зеленые коротышки недоуменно переглядываются.

— Так они же самые вкусные, господин, — удивленно отвечает главный гламхот, а его жена с ребенком на руках поддакивает:

— И коптятся хорошо.

Ладно, я хотя бы пытался. Гуманизация — дело небыстрое. Может, когда-нибудь и гламхоты увидят в рыжих не куриные крылышки, а таких же зеленых образин, которыми являются и они сами.

Как положено разведчику, Зубастик первым залетает в «нору», затем уже уходим и мы со Змейкой. Снаружи гвардейцы уже деловито пакуют и уносят к грузовикам мясо.

— Шеф, вы там что, ограбили животноводческую ферму⁈ — восклицает Студень.