— А ежели этот, пришлый, не один был? — тревожно прошептал сиплый.

— Ну… ежели не один, то второй убег уже, — равнодушно бросил центровой и сделал шаг обратно к двери. — Где мы тут по темноте его ловить будем?

— А ежели… — начал сиплый.

— Все, хватит! — оборвал его центровой. — До рассвета и так дел за гланды, а ты тут еще воду мутишь. Скажем всем, чтобы забились в норы и на глаза Батьке и его людям не попадались. И чтобы не болтали чего. И это…

— Чего еще? — недовольно спросил сиплый.

— К Забаве все-таки сходи, она тебя привечает, — медленно проговорил центровой.

— И чего? — сиплый тяжело вздохнул.

— И ничего, — сказал центровой. — Потолкись там у нее рядом. Понюхай воздух. Разговоры всякие поразговаривай. Взамуж позови.

— Чтобы знать, ежели что, что Батька к ней сунулся? — спросил сиплый.

— Ну…

Дверь заскрипела. Потом хлопнула. Снова стало тихо.

Понятно.

В гнезде местного криминала назревает переворот с привлечением потусторонних сил. Ну, такое… Синклера жалко, конечно, попал в чужой замес. Вообще-то это мог бы и я так высунуться. Повезло, ничего не скажешь.

Надо было уже открывать тайник и выбираться отсюда.

Так.

Мне нужна выемка, заложенная сверху камнем. Сто лет уже прошло, этот камень тысячу раз мог или вывалиться или намертво врасти. Я обежал пальцами всю стену. Холодную, заросшую мхом и какой-то слизью. Пошевелил один из выпирающих камней, потом другой.

Достал нож и взялся аккуратно вычищать бороздки.

Прислушался.

Судя по бубнежу за дверью, центровой расписывал всем диспозицию. Скоро они начнут выволакивать трупы, могут еще и светильники вынести, заметят беспорядок…

Твою мать, надо поторапливаться, правда.

Каждый раз, когда решаешь, что надо спешить, все начинает идти наперекосяк.

Мне на руки посыпались какие-то мелкие шевелящиеся твари. Брр. Даже хорошо, что я не вижу, что за насекомые обитают в этом подвале.

Интересно, кстати, этот тайный подпол с остальным подвалом сообщается? Вряд ли. Ушкуйник явно его использовал, чтобы всякое там награбленное прятать от заинтересованных глаз. А если сюда можно обычным путем попасть, то какой это, к черту, тайник?

Камень, наконец-то, зашевелился. Я стал раскачивать его, как гнилой зуб. Посыпалась труха.

Наконец у меня получилось вынуть его из стены. Я аккуратно положил его себе под ноги и сунул руку в дыру. Глубокая, зараза. Рука влезла примерно по плечо, прежде чем пальцы коснулись чего-то, похожего на кожаный мешочек. Я ухватил находку и потащил наружу.

Мешочек был тяжелый.

Неужели все-таки тот самый? Знаменитые Золотые Соболя, которые так и не достались Крюгеру?

Сердце активно забилось. Даже пальцы начали подрагивать.

Так, Лебовский, ну-ка не кипиши!

Ты все еще на вражеской территории. За стеной — толпа вонючих бомжей, отягощенная неведомой черной тварью, которая выжирает внутренности.

Я прислушался.

Ага.

Бубнеж закончился, началось какое-то движение. Вроде бы начали двигать что-то тяжелое.

Что-то, ага.

Вполне известно, что тяжелое они там двигают.

Значит скоро вытащат в сени. Я быстро откинул вонючее пальто, прикрывавшее вход в тайник и выскочил наружу. Одним длинным шагом достиг входной двери, снова ее приподнял, чтобы она не взвыла всеми своими несмазанными петлями. Выскочил наружу. Облегченно вдохнул не особенно чистый, но после подвальной дыры показавшийся мне чуть ли не сладким, воздух Уржатки.

Вовремя! Заскрипела вторая дверь, раздались возгласы и топот ног.

Я метнулся вдоль кустов к забору, сжимая в руке свою добычу.