|
Мелкие осколки летят мне прямо в голову. Кабина лифта хрипит и подрагивает, в шахте над нами что-то скрежещет. Ай, ай, больно! Проклятые стрелки не в силах нас достать — мы распластались на полу, можно сказать, слились с ним в экстазе, — но обжигающе горячие после выстрела, потерявшие свою мощь после пролета сквозь обшивку пули так и сыплются на нас. Дверь, до поры до времени спасавшая нас, уже почти вся в сквозных дырах. Господи, сколько же это будет продолжаться?
«И-и-и-яхрррр!» Все, конец аварийным тормозам. То ли они просто не выдержали, то ли в них угодила шальная пуля, — теперь совершенно неважно. Лифт не удержался, он снова летит в свободном падении, а вместе с ним и мы. Кто-то (кажется, мой спутник) истошно кричит: — Держи-и-ись! Зачем? За что? Все бесполезно. Это судьба. Еще я мельком успеваю подумать, что, кажется, я разорвала и второй рукав. Сейчас мы врежемся в землю, и… Впрочем, никакого «и» больше не будет. По крайней мере, для нас. Грохот, скрежет, стук… Неужели финал? А ведь все так хорошо начиналось!
Часть 1
Глава 1
Понедельник, 1 апреля. 10 часов 55 минут утра На шатком стульчике неопределенного цвета сидит приличного вида гражданин и заливается слезами. Вокруг него громоздится служебное пространство нашего кабинета в районном отделении внутренних дел. Неотъемлемой частью этого пространства являются два стола, несколько шкафов, компьютеры и сейф, а точнее, несгораемый шкаф, краска на котором почти вся облупилась за годы, прошедшие с момента его появления на свет. Также присутствуют в наличии: настенная карта Москвы, стулья разной степени прочности, капитан Павел Иванович Ласточкин — высокий блондин, мой коллега, напарник и ангел-хранитель в одном лице, — и я, Лиза Синеокова, компактная брюнетка с микроскопическим чином и страстью к литературе, которая, собственно, и привела меня сюда. Дело в том, что мне всегда хотелось написать детективный роман, а моим родителям, особенно матери, хотелось, чтобы у меня была какая-нибудь работа, на которой у меня будет минимум обязанностей, но максимум денег. Профессию писателя в моей семье никто всерьез не воспринимал, потому что, если вы не входите в золотую когорту авторов, которых печатают стотысячными тиражами, прожить на гонорары попросту невозможно, а чтобы зарабатывать деньги на стороне, приходится отказываться от сочинительства, то есть получается замкнутый круг. — И вообще, — сказала моя практичная мать, — быть писателем сейчас уже немодно. Так что будь добра, оставь детские иллюзии и подумай лучше о том, как бы устроиться в какую-нибудь нефтяную компанию. Моя мама принадлежит к числу людей, у которых везде есть знакомства. Контакты для нее — магическое слово, а высшая цель — знать все обо всех. Если у меня заболит зуб, она пошлет меня к самому лучшему дантисту, которого ей рекомендовали лучшие подруги Иванова, Кощеева и Берендеева. Да еще она ухитрится провернуть дело так, что с меня возьмут минимум денег. Если я вздумаю выйти замуж, то мама обзвонит всех, кого только можно, и на следующий день преподнесет мне пятитомное досье на моего избранника, включающее такие подробности, о которых сам он даже не подозревает. Однако все же есть сферы, в которые моей матери проникнуть не удается, какие бы усилия она ни предпринимала, и нефтяные компании, где куются миллиарды, были ей доступны только на уровне двоюродной сестры знакомой бывшей соседки, которая (сестра, если кто не догадался) работала там в пиар-отделе. Это еще ничего, но сумма заработка, которую озвучила взятая за горло знакомая, оскорбила мою мать до глубины души. — Всего пятьдесят тысяч рублей, представляешь? Теперь я понимаю, откуда берутся состояния у олигархов! Конечно, если всю прибыль оставлять себе, а служащим недоплачивать… Потерпев неудачу с нефтяным бизнесом, мама решила, что надо устроить меня в банк. |
