Приехал новый доктор, красивый, белокурый, на вид – ровесник Холли. Она привыкла к пожилым врачам, с седыми бакенбардами, опытным и знающим, поэтому Холли засомневалась, будет ли прок от доктора Линли. Однако во время осмотра она почувствовала, что жар немного спал, словно взошедшее солнце разогнало грозовые облака. С осторожной живостью, отчасти ее успокоившей, Линли отставил в сторону укрепляющее снадобье с бренди и послал на кухню за бульоном, чтобы она подкрепилась. Затем он вышел переговорить с Закери, ожидавшим за дверью.

Наконец муж вошел к ней. Он осторожно взял кресло и придвинул к кровати.

– Мне понравился этот доктор Линли, – пробормотала Холли.

– Я так и думал, – сухо отозвался он. – Я чуть было не дал ему от ворот поворот, когда увидел, каков он из себя. И впустил его только из-за его превосходной репутации.

– Ах, ну… – Холли с усилием слабо махнула рукой, прекращая разговоры о красивом эскулапе. – Наверное, он достаточно хорош собой… на вкус тех, кому нравятся золотистые Адонисы.

Закери усмехнулся:

– К счастью, вы предпочитаете Гадеса, бога подземного царства.

Она издала некий звук, который должен был символизировать фырканье.

– Именно на него вы и похожи в настоящий момент… И это не случайное сходство, – улыбнулась она, разглядывая его. Он, как всегда, был невозмутим и самоуверен, его беспокойство выдавала только мертвенная бледность лица. – Каков диагноз доктора Линли? – спросила она шепотом.

– Тяжелый случай инфлуэнцы, – небрежно ответил Закери. – Вам нужно лежать, набраться терпения, и вы…

– Это тиф, – прервала его Холли.

Естественно, врач посоветовал ему скрыть от нее правду, чтобы она не волновалась. Она подняла тонкую бледную руку и показала ему маленькое розовое пятно на сгибе локтя.

– На животе и груди у меня их еще больше. В точности как у Джорджа.

Закери сосредоточенно смотрел на свои ботинки, засунув руки в карманы. Он казался погруженным в глубокую задумчивость. Но когда он поднял глаза, она увидела в них ужасный страх. Она похлопала рукой по кровати. Он медленно подошел, сел и опустил свою тяжелую голову к ней на грудь. Обхватив руками его сильные плечи, Холли прошептала:

– Дорогой мой, я выздоровею.

Он содрогнулся всем телом, а потом с пугающей быстротой овладел собой и выпрямился.

– Конечно, – сказал он.

– Отошлите Розу, чтобы она не заразилась. К моим родителям в деревню. И Элизабет, и вашу матушку…

– Матушка хочет остаться и помогать ухаживать за вами.

– Но она рискует… – запротестовала Холли. – Заставьте ее уехать, Закери.

– Мы, Бронсоны, чертовски крепкий народ, – усмехнулся он. – Когда в трущобах начинались эпидемии, нас ничто не брало. Скарлатина, лихорадка, холера… – Он махнул рукой, словно отгоняя комара. – Мы не заразимся!

– Еще недавно я могла бы сказать то же самое о себе. – Она улыбнулась пересохшими губами. – Раньше я никогда по-настоящему не болела. Интересно, почему же я свалилась теперь? Ведь ухаживала за Джорджем все время, пока он болел тифом, и ничего.

При упоминании о ее покойном муже Закери побелел, насколько это еще было возможно. Он испугался, что ее ждет такой же конец, как и Джорджа.

– Я поправлюсь, – повторила Холли.