— Дафна-а, — задумчиво протянула Чарна, чавкая. — А как Регинслейв? Больше не хочешь грабить со мной оружейные склады в Забвеннике? Не интересно уже нам выслеживать торговцев редкостями на Земле вдвоем? Или хотя бы, — она прищурилась, положив очередную дольку себе на язык. — Сыграть в спарринг на арене Нараки?

Лир был не в настроении играть.

— Откуда я знаю, где коротают время царевны, ваше величество, — сдалась Чарна, поняв это. — Но на месте Аурион я бы спала. Да в общем-то я и спала, пока пустой желудок меня не разбудил, не знаешь, в этом доме есть мясо? Может, стейк какой или котлетка?

— Во всей Сутале ты не найдешь ни единой котлетки. — Подумав, Лир скривил губы в усмешке: — Но если так хочешь чего посытнее, Тейн жаловался на храпевшего Ирна.

Лицо Чарны перекосило, будто ей предложили погрызть кору.

— За кого ты меня принимаешь, — возмутилась она и наконец засмеялась. — В Ирне же одни кости. Тем более, если даитьяне и правда все травоядные и питаются листиками…

— Фруктами.

— Да хоть корешками, я жрать хочу, Лир!

— Тогда не ешь Ирна, — он даже не стал спрашивать, почему Чарна не рассматривает вариант вернуться в Патил, раз уж так голодна. Все, что напоминало о Хорауне, она безмолвно предпочитала игнорировать в последнее время. — А спроси, может, он прихватил что с Земли.

— Хм, а это идея, — в глазах Чарны мелькнул озорной огонек. — Я бы не отказалась от чизбургера.

Подмигнув на прощание, Регинслейв промаршировала мимо Лира в гостиную. Прежде чем уйти, он видел, как упал табурет, выбитый ловкой ногой Чарны из-под Ирнея, а следом рухнул и сам Ирн, моментально проснувшийся с рассерженным воплем.

«Именно так и выглядит перемирие», — решил Лир, глядя на согнувшуюся пополам от хохота фоморку, которую осыпал проклятиями даитьянин.

Хэллхейт поднялся по подвесной лестнице на второй этаж и, повернув ручку двери, зашел в одну из комнат в самом конце коридора.

Спальню еще окутывала ночь: сквозь стеклянную крышу узкая полоска бледного света падала на кровать, скомканное в углу одеяло и белоснежную прядь волос Дафны. Точно владычица подлунного царства, даитьянка спала, поджав ноги к груди и укутавшись в мантию. Ее лицо было безмятежным, но в то же время серьезным, и Лиру вспомнилось, как он — нет, Тер — впервые увидел Дафну на уроке по фехтованию: ее волосы сверкали при каждом движении, как снизошедший на землю небесный огонь, а взгляд был гордым и неприступным. Даже самый изящный меч в бою не бывает так опасен и так прекрасен, как Дафна в тот день в глазах Тера.

День, который решил его судьбу на две жизни вперед.

Осторожно присев на край кровати, он смахнул с лица Даф непослушный локон и наклонился было, чтобы поцеловать ее, но вдруг заметил, лежащую на подушке книгу.

На раскрытой странице трижды обведено карандашом:

…тем, кто, однажды прошел по лезвию между мирами, открыто будущее и прошлое. Но нас, как ученых, интересует вопрос истиной причины: какую власть память имеет над бодрствующим фрагментом души.

— Что за бред ты читаешь на вечеринках, Даф, — хмыкнул Лир. Однако собственная же попытка посмеяться провалилась. Разум вновь кольнуло иглой сомнений, которые не давали покоя: что вернуло Хэллхейта в этот мир? Или… кто?

«Тогда ищи, Лир. Ищи…»

Он тряхнул головой, надеясь отделаться от мысли, как от назойливой мухи. Чуть ниже почерком Дафны выписано:

Вопрос. Причина. Лезвие.

Не думая, Лир взял карандаш с тумбочки и зачем-то добавил:

Истина.