— И за… — Ленда охнула, побледнела. — Зашила?!

— Идиотка, — фыркнула хозяйка. Больше никто ни о чем не спрашивал, поэтому она немного переждала и уже спокойнее продолжала: — В «невинности» я шесть лет прожила. Я не про трактир говорю. Тяжко было, потому что мне еще и тридцати не исполнилось, тянуло меня, как всякую нормальную бабу. Но я уперлась. К посетителям мать выходила либо Цедрих: я целый год ежедневно к ручью ходила холодные ванны принимать. В конце концов Доморец должен был сообразить, что нашему роду грозит угасание, ну и воспользовался оказией.

— А третий заяц? — спросил Дебрен после недолгого молчания.

— Ему было кого в заложники брать, когда павлиниха яйцо с Пискляком принесла. Потому что и второе насилование принесло мне хоть какую-то каплю меда в бочку дегтя. Родила я доченьку. И не могла на нее нарадоваться. Недолго, факт. Если б могла выбирать, то никогда… Но она была, была… Почти целый год. Целый год я была почти счастлива. Потому что и от чувства вины освободилась. Мальчики были еще маленькими, но Цедрих уже влюбиться успел. По правде, тот поход он и организовал-то лишь ради того, чтобы покрасоваться перед возлюбленной. И…

— Дурной молокосос, — проворчала Леда. — Надеюсь, ты ему крепко всыпала.

— Всыпала, — странно улыбнулась Петунка. — И даже очень крепко. Но не тогда. Тогда… мне полегчало. Он ведь был моим любимцем. Шальной, правда, но такой добрый… Это он первым решил отказаться от любовей, пока я живу и сама дочери не рожу. Знаешь, что значит такое решение для пятнадцатилетнего влюбленного мальчишки? Это все равно как если б он ради меня руку себе отрубил. И даже больше. А он поклялся — и все тут. Боялся, что если ему жена дочку родит, то меня грифон, как уже ненужную, убьет.

— Дерьмо и вонь, — прошептал Збрхл.

— Я родила здоровую девочку, и он тут же женился. Словно предчувствовал, что у него это единственный случай хоть немного счастья отведать.

— Что случилось? — тихо спросила Ленда.

— Осенью 1439-го, той памятной, которую называли Осенью Королей, Доморец украл мою маленькую. Весь западный Виплан с ума сходил от радости, а мы тут слезы лили. В марте я узнала, что она умерла. В апреле появился Йежин и почти из петли меня вынул, потому что я была уже на пределе. Потом в Бельнице монархию восстановили, на престол взошел Гвадрик и, желая показать себя мужественным владыкой, напал на Морвак. Цедрих встал во главе крестьян и…

— Цедрих? — прервала ее Ленда. — Сопливый мальчишка против князя? Во главе?

— Ему уже восемнадцать стукнуло. Жена. Несколько бельницких грабителей на счету. Ты не думай, он не простил того, что они со мной сделали. Нашел нескольких. С малых лет с луком тренировался, с топором… Ну и, как я сказала, проявлял талант командира. А поскольку других желающих не нашлось — начался послеперестроечный хаос, — Цедрих скликал народ и встал на пути Гвадрика.

— Безумие, — покачал головой Збрхл. — С крестьянами против регулярной армии… Дурной сопляк.

— Дурной, — согласилась Петунка. — Но… у него выхода не было. Он хотел воспользоваться самым крупным шансом, выпавшим впервые за двести лет. Вдобавок с ворожейкой посоветовался. Самой авторитетной во всей округе. Я думала, что она ему ушат холодной воды на распаленную голову выльет… Дьявольщина, ведь я же сама его к ней послала! Не иначе как у меня язык дурной усох. Он поехал и вернулся веселый. Ворожейка трижды повторяла ворожбу и…

— И за три раза плату насчитала? — догадался Збрхл.