— Нет, — вздохнул Выседел. — Это было бы хорошо. Я помнил бы, какой вкус у пива. А так… Покупать нам не на что, а собственное не из чего варить. После того как Пискляк убил у нас последнюю лошадь, я мотыгой поле копаю, а известно: на мотыжном хозяйстве пива не наваришь. Хорошо хоть с голоду не помираем.

— Ага. — Збрхл наполнил кубок. — Значит, это только для гостей? Похвально, что ты так о семье заботишься. Но раз уж я этот бочонок купил, может, с нами напьешься?

— Купил? — Дебрен оценил размеры бочонка.

— В долг взял. Под залог золота из того сундука, который у меня грифон украл.

— Догадываюсь, что договор ты заключал не с госпожой Петункой.

— Э-э-э… Она как раз вышла. В мойню, с Лендой. Не мог же я помешать. — Збрхл осекся, наморщил лоб. — А знаешь, пожалуй, ты прав. Порядочность требует того, чтобы и хозяйку спросить. — Он начал подниматься с лавки. — Пойду в оконце постучу. У вас, надеюсь, есть оконце в мойне? Или хотя бы щель большая, через которую можно было бы?..

— Сядь, — холодно бросил Дебрен. В голосе у него было что-то такое, что заставило ротмистра быстро вернуться на лавку.

— Окон нет, — сказал Йежин. — А из отверстий у нашей мойни есть только одна выломанная доска… Погоди, посчитаю… двести два года тому назад.

— Двести лет мойня стоит? С дырой? — Збрхл снова начал подниматься. — Так дыра, наверное, увеличилась и… ну, угрожает безопасности. Однако пройдусь. Вдруг, не приведи Господь, что-нибудь снова начнет валиться, пригодятся поблизости сильные мужские руки, которые могут Петунку…

— Сядь, — буркнул магун. Збрхл, неприятно удивленный, сел и послал через стол вопросительный взгляд. Дебрен добавил мягче: — Не дело серьезному ротмистру крутиться около дыр, которые молокососы с известной целью проделали.

Збрхл скрыл смущение за фальшивой улыбкой.

— А ты, Йежин, — повернулся чародей к трактирщику, — мог бы дыру залатать. Двести лет — большой срок. Не говори, что некогда было.

— Не латал ни я, ни все до меня, потому что она историческая и когда-нибудь еще может «Невинке» доход принести.

— Предпочитаю не спрашивать, каким образом. Только предупреждаю: если ты таким манером с Ленды зарабатывать начнешь, то можешь нарваться на крепкое нравоучение.

— Ну что вы, господин Дебрен! Я не об этом… Конечно, я подумывал, чтобы небольшую плату брать за наблюдение. Но наблюдение самой дыры, а не через нее. Потому что эта дыра гораздо интереснее тех, которые… То есть она — как бы историческая. Оставшаяся после действий народного героя, патриота и большого человека. Который собственной рукой доску выломал.

— Уж лучше помолчи, — буркнул Збрхл. — По ту сторону гор и без того над морваками смеются, мол, весь патриотизм у них в пивопитии и поедании кнедликов проявляется. Если еще пройдет слух, что мы считаем героями тех, кто на подглядках за бабами зарабатывает, то и совсем…

— Но я же о королевиче Претокаре говорю! Вы ж не скажете, что он патриотом не был! А кто Смойеед опустошил? Кто на Лелонию напал, спалив тридцать шесть городов и бесчисленное множество деревень? Кто с кесарем до самой Бооталии дошел и трофеев на тысяче телег привез?

— Постой… Ты хочешь сказать, что эту доску… великий Претокар?.. Тот самый, которого его же собственная жена из-за чрезмерной сдержанности монахом называла?

— Он самый. Только когда еще неженатым был. Более или менее, значит.