Она попыталась отпихнуть его в сторону.
— А как ты намерен поступить со мной?
— Ну, какое-то время придется подождать, пока я не буду уверен, что с завещанием твоего отца нет никаких сложностей. Мне бы не хотелось, чтобы Уингейт совал свой нос в наши дела. вот я и присмотрел небольшую уютную лечебницу тут, неподалеку. Там ты будешь в безопасности…до тех пор, пока ты мне еще нужна.
— А потом? Устроишь и там пожар, не так ли? — с нескрываемой издевкой в голосе прошипела Ленора.
— Не знаю, возможно. Это не так уж сложно.
— Неужели тебе все равно, что ты погубишь столько невинных людей и все только для того, чтобы разделаться со мной?!
— Эти несчастные … всем же будет лучше, когда их не станет.
— Не все разделяют твою точку зрения, Малькольм, — Она презрительно вздернула плечи.
— Знаю. Тот, кого я приставил следить за Сарой, заметил меня и попытался помешать. Я разделался с ним прямо на кухне, а потом швырнул его труп в дом, чтобы он там и сгорел. Конечно, его в любом случае следовало убрать, так что ничего страшного не произошло.
— Ты — сущий дьявол, Малькольм, — пробормотала Ленора. — Ты — воплощение зла. Сатана в человеческом обличье.
Но Малькольму уже надоело слушать ее. Он повернулся и потащил ее за собой.
— Теперь пошли. Надо отыскать твоего любовника.
— Любовника? — дрогнула Ленора.
— Да ладно, не обращай внимания. Я бы дорого дал за то, чтобы увидеть физиономию Уингейта, когда я скажу, что собираюсь свернуть тебе шею.
Ленора отбивалась и царапалась, как бешеная кошка, не обращая внимания на то, что его руки впиваются в ее тела, причиняя невыносимую боль. Но тут он ткнул ее дулом пистолета, и она обмякла.
— Ты ошибаешься, если рассчитываешь, что я побоюсь пустить его в ход, дорогая. Учти, Сэмюель Эванс работает на меня не первый год, так что он сделает все, что я прикажу…даже сочинит предсмертную записку, которую ты оставишь прежде, чем пустить себе пулю в голову!
Малькольм потащил ее к лестнице, потом, обхватив за тонкую талию, без особых церемоний перекинул через плечо и понес вниз. Она не осмеливалась сопротивляться, обратив внимание, что он держит ее прямо над перилами, словно забавляясь мыслью отпустить ее и полюбоваться, как она рухнет вниз. То и дело он дело он спотыкался и делал вид, что сейчас упадет. У Леноры перехватывало дух, а он довольно ухмылялся.
Остановившись на последней ступеньке, Малькольм приблизил губы к ее уху и чуть слышно прошипел:
— Ну, и где он, твой любовник?
Сердце Леноры испуганно заколотилось.
— Я еще не сошла с ума, чтобы сказать это тебе!
— Не важно, — Ее отказ, похоже, ничуть его не обескуражил. — Отец скажет.
— Твой отец? — Она попыталась заглянуть ему в глаза, но безуспешно. — Кто это?
— Тот самый пьянчуга, которого ты хорошо знаешь! — усмехнулся он.
— Так Эдвард Гэйтлинг твой отец?! — Ленора онемела от изумления.
— По мне не скажешь, что я им горжусь, но другого у меня нет.
— А он…он знает о тебе? — осторожно спросила она.
— Думаю, кое о чем догадывается. Может, конечно, ему это и не по душе, но он сам во многом виноват. Когда я был еще мальчишкой, он вышвырнул на улицу мою мать…и только после ее смерти, когда я уже вырос, явился просить прощения. И с тех пор старик только и делает, что замаливает свой грех передо мной.
— Совершая новые?! — В ее смехе звучало откровенное презрение. |