Знакомое чувство. Сколько раз, когда Амелия была маленькой, Уитни просыпалась и видела ее возле своей кровати.
– Мамочка, мне страшно.
Однако сейчас, когда Уитни открывает глаза, в комнате не Амелия.
В ее спальне Лорен.
Уитни моргает, трет глаза, уверенная, что ей почудилось.
Когда она снова открывает глаза, Лорен уже нет. Уитни выдыхает и поворачивается на бок. Потом замирает. Дверь в спальню приоткрыта на дюйм и слегка покачивается от сквозняка. А Уитни всегда спит с закрытой дверью.
Она встает, выходит в коридор и успевает заметить, как впереди мелькнули темные волосы и тут же скрылись в комнате Амелии. Уитни идет следом и распахивает дверь. Прижавшись спиной к спине, дочь и Лорен лежат в кровати.
Уитни прислушивается к их ровному дыханию, выходит в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь, и возвращается к себе.
После этого Уитни не раз убеждала себя, что тогда ей все привиделось. Приснилось. Теперь она стала сомневаться.
Кто она, новая подруга Амелии? Девушка, появившаяся из ниоткуда?
И что ей надо?
Глава 27
После отвратительной стычки с Митчем, дождавшись очередной субботы, я заявилась к Милли поздно вечером. Она была дома одна – мать ушла на свидание. Подруга впустила меня, но явно все еще злилась.
В комнате играла музыка. Милли молча уселась на диван, прикладываясь к водке из мамашиных запасов.
Я сама плеснула себе в стакан и тоже выпила. Горло обожгло жидким огнем.
– Неужели ты думаешь, что я могла приставать к Митчу? – спросила я, обхватив руками стакан.
– Честно? – ответила Милли. – Думаю, вполне могла бы. Ты ведь постоянно влезаешь в мою жизнь. Без обид: иногда кажется, что ты хочешь стать мной.
Я не хотела стать ею, клянусь. Я хотела быть рядом с ней. Стать близкой для нее. Единственной, кто ей нужен.
– Ты буквально помешалась на мне, – добавила Милли.
Я залпом выпила водку. Для храбрости. Не обращая внимания на жжение в горле.
– Это он так говорит, да? Вот, значит, как! Всю неделю меня ты не замечаешь, а с ним ведешь задушевные беседы?
Она напряженно продолжала смотреть в свой стакан, как будто ответы на мои вопросы плавали среди кубиков льда.
– Ты и правда думаешь, я тебе наврала? По-твоему, я все выдумала?
Глаза Милли сузились.
– Я не знаю, кому верить. Он говорит совсем другое.
– Что тут знать, Мил! Конечно, мне! Твоей лучшей подруге! А уж никак не козлу, который тебя лупит! – Мне надоело изображать спокойствие. Я кипела от ярости.
– Это уже удар ниже пояса.
– И ты мне говоришь об ударах ниже пояса! – возмутилась я. – Удар ниже пояса – это когда ты стараешься помочь лучшей подруге, а ее парень-подонок лапает и оскорбляет тебя!
– Перестань твердить, что он тебя лапал! – Милли выпрямилась. – Надеюсь, ты никому не сболтнула? У Митча могут быть серьезные проблемы.
– Так вот о чем ты беспокоишься… Что у него будут проблемы? – На глаза навернулись слезы от злости. – А как же я, мои чувства? – Я шмыгнула носом и быстро заморгала. – Вижу, тебе все равно. Тебя интересует только он.
Хотя я чего-то подобного и ожидала, мне было очень больно. Неукротимая, не ведающая страха подруга, когда дело коснулось ее парня, стала трусливой и предсказуемой. Жалкой.
Я достала из кармана упаковку таблеток. Высыпала несколько штук в руку. Когда я стащила их, надеялась, что мне все-таки не придется к ним прибегнуть, что Милли образумится.
– Что это? – спросила она, уставившись на меня. |