— Я же сказал, что мы придем «покупать», слышите вы? — продолжал капитан Сервадак. — Покупать, по-моему, значит брать товары по условленной цене. А потому нечего вам ныть и причитать.

— Слышу, слышу, господин губернатор, — отвечал Исаак дрожащим голосом, точно нищий, просящий подаяния. — Я знаю, вы не допустите, чтобы ваши люди ограбили несчастного коммерсанта, которому и так грозит разорение.

— Ничего вам не грозит, Исаак; повторяю, мы за все заплатим.

— Заплатите… наличными?

— Наличными.

— Поймите, господин губернатор, — продолжал Исаак Хаккабут, — что я не могу отпускать товары в кредит…

Капитан Сервадак по своему обыкновению не прерывал его, желая изучить этого скрягу как можно лучше. Обрадованный его молчанием, Исаак стал ныть пуще прежнего:

— Я полагаю… да… я думаю… ведь на Теплой Земле есть весьма почтенные особы… то есть вполне платежеспособные… граф Тимашев… наконец, сам господин губернатор…

Гектору Сервадаку на секунду захотелось дать ему хорошего пинка.

— Вы сами понимаете… — слащаво тянул Исаак Хаккабут, — если бы я поверил в кредит одному, мне было бы затруднительно… отказать другому. Это вызвало бы неприятные объяснения… и я полагаю, что лучше… не давать в долг никому.

— Я тоже так думаю, — ответил Гектор Сервадак.

— Ах, — подхватил Исаак, — я счастлив, что господин губернатор разделяет мое мнение. Вот что значит правильно понимать торговое дело. Осмелюсь спросить у господина губернатора, какими деньгами он будет расплачиваться?

— Золотом, серебром, медью, а когда звонкой монеты не хватит, банковыми билетами…

— Ассигнациями! — воскликнул Исаак Хаккабут. — Этого-то я и опасался!

— Разве вы не доверяете банкам Франции, Англии и России?

— Ах, господин губернатор!.. Только благородные металлы золото и серебро… имеют подлинную ценность!

— Так я же сказал вам, почтенный Исаак, — возразил капитан Сервадак самым любезным тоном, — что вам заплатят золотом и серебром, имеющим хождение на Земле.

— Золотом, золотом! — живо поддакнул Исаак. — Это лучшая монета на свете!

— Золотом, главным образом золотом, почтенный Исаак, именно золотом богаче всего Галлия, золотом русским, английским и французским.

— О, милое золото! — прошептал Исаак, с нежностью повторяя это слово, столь высоко чтимое на всем свете.

Собираясь уходить, капитан Сервадак сказал:

— Итак, решено, почтенный Исаак, до завтра.

Исаак Хаккабут подошел к нему.

— Разрешит ли мне господин губернатор задать еще один, последний вопрос? — спросил он.

— Задавайте.

— Имею ли я право назначать… за свои товары… те цены, какие захочу?

— Почтенный Хаккабут, — спокойно ответил капитан Сервадак, — я имел бы право установить твердые цены, но не стану применять подобных революционных методов. Вы назначите за свои товары обычные розничные цены Европы, вот и все.

— Помилосердствуйте, господин губернатор! — возопил Исаак, задетый за живое. — Вы лишаете меня законного барыша!.. Это же против всяких правил коммерции… Я вправе распоряжаться рынком, раз я владею всеми товарами… Поистине, это значит обобрать меня до нитки!

— Вы продадите товары по европейским ценам, — невозмутимо повторил капитан Сервадак.