|
Нет, у меня и мысли не было, что мы работаем под плотным колпаком у американцев, что они специально позволили нам проникнуть на секретную лабораторию, разгромить её, ликвидировать «Разработчика» или как он у них проходил «Меченного». Я не думал, что ЦРУ вело с нами какую-то дьявольскую игру и, как оказалось потом, мои прогнозы были правильными. Американцы, сами, не ожидали от нас такой прыти. Наша операция явилась для них полной неожиданностью. От размышлений меня оторвал Димыч.
— Саня, — обратился он ко мне как когда-то в школе, — а ты обещал нам рассказать про девицу! Как там прошла развязка? Успешно? Я сидел на переднем сидении, потому Димку не видел, но, зная своего друга много лет, совершенно не сомневался, что при этих словах он наверняка закатил многозначительно глаза и поднял одну бровь. Мне ли не знать прапорщика, а поэтому понял сразу его каламбур. — Развязка у меня прошла отлично, Димыч! Скажу даже больше. Эта девка чуть меня не совратила. Она никогда не выйдет у меня из головы. А если серьёзно, то слушайте… Я рассказал ребятам абсолютно всё, что произошло в спальне на втором этаже. Они, затаив дыхание, слушали меня, причём так внимательно и с таким интересом, что ни разу, даже самый наш заядлый шутник Димыч, не перебил мой рассказ. Иногда, правда, кто-то из них удивлённо цокал языком. — Да, девица не промах! Она вполне вероятно какой-нибудь спецагент, командир! Я вспоминаю, как она разлеглась, когда мы ворвались в комнату. Будто фотомодель! Это она точно на нас воздействовала. Поняла ведь, что её ожидает. Да, в принципе правильно, что мы её оставили. Хоть она и враг наш, вполне вероятно, но зато девка красивая, а красоту такую убивать грех. Пусть живёт. Она же ведь когда-нибудь замуж выйдет и детишек нарожает красивых, которые не обязательно пойдут по стопам своих родителей. Ведь правильно я говорю? — начал философствовать Димка. Так за разговорами, мы мчались по дороге в сторону иранской границы. А что было делать? Думать о плохом не хотелось, да и потом разве можно в тридцать с небольшим лет думать о смерти или других неприятностях? Наоборот, мысли были только о жизни. Мы начали планировать, как и где вместе проведём отпуск, потому что в этом году должно быть много грибов, наши мысли были о том, куда поехать на рыбалку, где лучше поохотиться. Я взглянул на часы, потом на карту. До границы оставалось несколько километров, пора было сворачивать с шоссе на грунтовую дорогу, что мы и сделали. Проехав по ней ещё несколько километров, Алексей остановил джип. Грунтовка закончилась, и ехать дальше стало практически не возможно. Хотя можно было и попробовать, ведь Климов пригнал для нас вседорожник. Но мы поступили по-другому, решив отсюда идти пешком. Машину следовало в целях безопасности бросить. Оставлять её на дороге не стоило, да и ехать дальше не имело смысла, ибо, если поиски начались, то наш автомобиль вполне вероятно уже мог находиться в розыске, а в таком случае обнаружить его с вертолёта не составляло большого труда. И мы не ошибались в своих предположениях, вот только проверить их не смогли никогда бы. Ну не оставаться же для их проверки на месте, а судьбу испытывать лишний раз нам просто не хотелось. — Всё ребята, приехали! Жаль, конечно, но машину придётся бросить. Пора идти пешком, граница рядом. Мало ли что? Подозрительно все же, если кто увидит, машина и вдруг в горах. А? Вы-то как думаете? — Чего тут думать? Всё верно! Лучше было бы, конечно, до самого дома на такой роскошной машине домчаться! Представляете себе генерала, когда бы он нас увидел подъезжающих к Управлению на джипе? «Товарищ генерал, Ваше приказание выполнено!» — доложил бы ты ему, вылезая из шикарного авто. Да, нам бы такой джип, командир, а!? УАЗик, конечно машина хорошая, но «козёл», он и есть «козёл»<sup>21</sup>, — с сожалением в голосе сказал Дед. |
