Никто не хотел верить в очевидное. Уж слишком быстро немцы подошли к столице Советского Союза.

К начальнику Управления особых отделов вызвали и полковника Сбытова. Все по тому же вопросу. Причем требование было: прибыть немедленно. Можно только представить, что он испытал, поднимаясь по этажам дома № 2 на улице Дзержинского в кабинет Абакумова.

«Когда Сбытов вошел к нему в кабинет, Абакумов резко и грозно спросил:

— Откуда вы взяли, что к Юхнову идут немецкие танки?

— Это установлено авиационной разведкой и дважды перепроверено.

— Предъявите фотоснимки.

— Летали истребители, на которых нет фотоаппаратов, но на самолетах есть пробоины, полученные от вражеских зениток. Разведка велась с малой высоты, летчики отчетливо видели кресты на танках.

— Ваши летчики — трусы и паникеры, такие же, видимо, как и их командующий. Мы такими сведениями не располагаем, хотя получаем их, как и генштаб. Предлагаю вам признать, что вы введены в заблуждение, что никаких танков противника в Юхнове нет, что летчики допустили преступную безответственность и вы немедленно с этим разберетесь и сурово их накажете.

— Этого сделать я не могу. Ошибки никакой нет, летчики боевые, проверенные и за доставленные ими сведения я ручаюсь.

— А чем вы можете подтвердить такую уверенность, какие у вас есть документы?

— Прошу вызвать командира 6-го истребительного авиакорпуса ПВО полковника Климова. Он, вероятно, подтвердит.

Абакумов стал вызывать Климова, а до его прибытия Сбытова задержали. Когда прибыл Климов, Сбытова снова вызвали в кабинет Абакумова.

— Чем вы можете подтвердить, что летчики не ошиблись, сообщив о занятии Юхнова танками противника? — обратился Абакумов к Климову.

— Я такими данными не располагаю, летали летчики округа.

Тогда Сбытов попросил вызвать начальника штаба корпуса полковника Комарова с журналом боевых действий, рассчитывая, что в журнале есть соответствующие записи. Комаров прибыл, но так же, как и Климов, заявил, что работу летчиков корпус не учитывает и в журнал боевых действий не заносит. После тяжелого и мрачного молчания Абакумов повернулся к Сбытову, сказал:

— Идите и доложите Военному Совету округа, что вас следует освободить от должности как не соответствующего ей и судить по законам военного времени. Это наше мнение».

Но танки действительно оказались в Юхнове, и это спасло полковника Сбытова.

Тут следует отметить, что приказ «разобраться» Абакумов получил от Лаврентия Павловича. Атак как тогда больше всего боялись паники, то любая непроверенная информация считалась не более чем слухом. И Виктор Семенович был обязан проверить поступившие сведения, запросив командующего ВВС М ВО лично. Однако удивляет то, что информация о подходе немцев пришла не по линии органов и разведки разведупра, а от военных. При этом полковник Сбытов так и не смог документально подтвердить данные воздушной разведки. По этому поводу можно говорить что угодно, но какой же он тогда был командующий? 10 октября членам ЦК объявили, что немцы прорвали фронт, а 12 октября командующий резервным фронтом и Московской зоной обороны генерал-лейтенант П.А. Артемьев доложил из Малоярославца Сталину, что между наступающими немцами и Москвой советских войск нет.

— Вас назначили командующим фронтом, а вы превратились в командира взвода разведки. Возвращайтесь в Москву, — ответил ему вождь.

В этот день он подписал распоряжение ГКО с поручением Наркомату внутренних дел взять под особую охрану зону, прилегающую к Москве с запада и юга.

14 октября немецкие танки вошли в Калинин. Члену Военного Совета Западного фронта Булганину доложили: «Все население в панике убежало, эвакуированным оказался и весь транспорт.