Он показал на него рукой.

Девушка достала с полки фигурку, завернула и протянула ему.

Глава двадцать третья

Бам-бара-бам, бам-бара-бам, бам-бам-бам.

— Хэлло.

Генерал, удивленный, обернулся.

— Хэлло, — ответил он.

На тротуаре перед отелем стоял генерал-лейтенант. Левый рукав его шинели был засунут в карман, а в правой руке он держал трубку.

— Как вы себя чувствуете?

— Плохо, — сказал генерал. — А вы?

— Я тоже неважно.

Генерал-лейтенант затянулся и вынул трубку изо рта.

— Прежде всего, хотя и прошло уже довольно много времени, я хотел бы принести вам свои извинения за тот прошлогодний инцидент, — сказал он, глядя в сторону. — Мне вручили ваш протест. Но я заверяю вас — это случилось не по моей вине, и я очень сожалею об этом.

Генерал рассеянно посмотрел на него.

— А кто же был виноват? — спросил он.

— Мой компаньон. Это он напутал. И не только в тот раз. Пойдемте, посидим где-нибудь. И я все вам расскажу подробно.

— Извините, у меня сейчас нет времени. Поговорим здесь.

— Тогда лучше отложим до вечера. А как у вас все прошло?

— Я же сказал — плохо, — повторил генерал. — Дороги были очень плохие.

— Да, да…

— Кроме того, у нас умер рабочий.

— Умер? Почему? Несчастный случай?

— Заразился.

— Каким образом?

— Толком так и не выяснили. Наверное, поцарапался обломком кости или ржавым осколком.

Генерал-лейтенант удивленно покачал головой.

— Вы, конечно, выплатите семье компенсацию?

Генерал кивнул.

— Никогда мне еще не доводилось видеть столько гор, — сказал он немного погодя.

— А сколько их у вас еще впереди.

— Нет, мы уже все закончили, — сказал генерал. — Это был последний маршрут.

— Закончили? Вот здорово. Ну, значит, это мне доведется увидеть их снова.

— Повсюду горы, а молодежь разбивает на них террасы. Вы видели?

— Ну да. Копают, все время копают.

— Насыпают новые поля, будут опять выращивать хлеб.

— Я видел в одном месте, что они засеяли даже железнодорожную насыпь.

— Где они только не сеют. Похоже, им не хватает земли.

— Наверняка они рады, что мы забираем солдат.

— Да. Опустевшие кладбища они тут же распахивают. Это они называют «дегероизировать» землю.

Генерал засмеялся.

— А у вас как дела? — спросил он.

— Плохо, — ответил тот. — Мы уже больше полутора лет кружим по всей Албании, но до сих пор очень мало сделали.

— У вас возникли какие-то трудности, вы говорили.

— Да, трудностей у нас хватает, — сказал генерал-лейтенант, глубоко вздохнув, — а тут еще это происшествие.

— Какое происшествие?

— Очень неприятное. Видите, я брожу в одиночестве? Постойте-ка. Вот что я хотел вас спросить — где же ваш коллега, святой отец?

— Я думаю, наверху, в отеле.

Генерал-лейтенант засмеялся.

— А я было подумал о худшем, — сказал он.