2. Наместник должен сам решать, прибыв на место, какие вопросы может рассматривать Совет Главного управления самостоятельно, а какие имеет право утвердить лишь наместник. Причем в совете обязан присутствовать начальник гражданского управления, вместо М.С. Воронцова.

3. Наместник приобретает право принимать лично на месте решения по делам, которые ранее представлялись на разрешение министерствам от Главного управления Закавказским краем. Дела законодательные подчинялись старому порядку.

4. Сверх указанных мер, М.С. Воронцову предоставлялось право, исходя из необходимости, на месте принимать любые меры, донося о них лично Императору.

М.С. Воронцов имел возможность самостоятельно принять практически любое решение, если этого требовали обстоятельства, и уже затем сообщить о действиях и причинах Императору.

Исходя из вышеуказанного, можно говорить о еще большей децентрализации управления Кавказского края, в сравнении с теми правилами, которые и были высказаны в «Наказе Главному управлению Закавказским краем», изданному в 1842 г.

Данная мера позволяла, минуя многочисленные инстанции, быстрее воплощать задуманное, что еще более превращало Кавказский край в самостоятельную административную единицу.

7 марта 1845 г. было назначено время отъезда М.С. Воронцова на Кавказ. «Чудесная, весенняя, ясная, тихая погода на море, почти весь город, высыпавший на Приморский бульвар и на пристань пароходную, представляли картину великолепную. Толпы простого народа, от искреннего сердца, провожая князя, высказывали ему пожелания всяких благ. Меховая кавказская шапка, надвинутая на глаза, отчасти прикрывала слезы доброго болярина, за всех болеющего. Такое всеобщее народное заявление начальнику края, удаляющемуся, может быть, навсегда, есть венок гражданский ‹…› в наше время, награда, выходящая из уровня всех существующих знаков отличий!»

Передав управление Новороссийским краем генерал-лейтенанту Федорову, граф Михаил Семенович отправился к месту своего нового назначения и 25 марта (по ст. ст.) 1845 г. он был в Тифлисе.

М.С. Воронцов прибыл на землю, первая встреча с которой состоялась еще в юности, почти сорок лет назад. Но есть и более поздние свидетельства того, что Воронцов интересовался Кавказом, еще будучи генерал-губернатором Новороссийского края и Бессарабской области. Свидетельство этому мы находим в письме 1837 года графу А.Х. Бенкендорфу. В этом послании М.С. Воронцов подробно комментирует предполагаемый маршрут Императора Николая Павловича на Кавказ.

В связи с обострением военной обстановки на Кавказе М.С. Воронцов не имел возможности полностью сосредоточить свою деятельность на вопросах гражданского управления регионом, «где неприятель отбивал наши пушки и составлял из них свою артиллерию, то и дело забирая в Дагестане наши крепости и укрепления», — писал В. Толстой.

Вскоре после прибытия в Тифлис М.С. Воронцов был обязан начать подготовку к Даргинскому походу, основной план которого «не им был предначертан, да и войска были собраны еще до его прибытия».

После смотра войск 22 апреля М.С. Воронцов 24 апреля покинул Тифлис, 1 мая он был в Грозном, а 6-го числа в станице Червленой, где находилась главная квартира главнокомандующего и куда направлялись все прибывшие из Петербурга гвардейские офицеры.

Среди флигель-адъютантов, приехавших из Петербурга, были: граф К.К. Бенкендорф (племянник Александра Христофоровича); граф А.С. Строганов; князь Ф.И. Паскевич (сын фельдмаршала); князь А.И. Барятинский (впоследствии фельдмаршал); флигель-адъютант И.Г. Сколков (впоследствии адмирал и генерал-адъютант); полковник Н.