— Скажи, что дело касается Иванова изобретения, а я в ванной, — шепнул Илларион Венедиктович.

Прикрыв трубку рукой, Роман сказал:

— Отказывается наотрез.

— Тогда рассказывай, что ты здесь видел…

— Гордей Васильевич! — взволнованно крикнул Роман. — Дело в том, что я вместо отца застал в квартире мальчика лет десяти, вся физиономия в синяках… Да послушайте до конца! Он уверяет, что он мой папуля… Ничего я не сочиняю, честное слово! Говорит, что выпил какой-то эликсир Ивана Варфоломеевича и утром проснулся мальчиком… А то я и не знаю, что мне делать… Да не верится, что папуля способен на такой розыгрыш… Жду, жду! — Он положил трубку. — Заедет ненадолго в перерыве между заседаниями.

— Не знаю, что мне и делать, — недовольно передразнил Илларион Венедиктович. — Делай то, что делал всегда, когда приезжал ко мне. Хвастай, кого играл, в чём снимался, сколько раз собирался жениться, сколько раз собирался навестить меня…

— Значит, бывают в жизни чудеса! — неестественно весёлым голосом воскликнул Роман. — Но кто поверит, что ты — паренёчек лет десяти да ещё вся физиономия в синяках — мой папуля?!

— Просто ты никогда не был серьёзным человеком, Рома. Всегда, помню, всех передразнивал. Вот и сейчас решил, что какой-то мальчишка передразнивает для чего-то твоего отца, так ведь?

— А тебя бы на мое место! — Роман рассердился по-настоящему. — Стремился, летел, три пересадки, мчался обнять дорогого папулю, а тут какой-то сопляк корчит из себя моего отца. Обалдеешь!

— За сопляка ты ещё получишь, Ромка! Всю жизнь глотал фантастику, а как жизнь столкнула тебя… Да ты же актёр! У тебя должно быть богатейшее воображение!

— При чём здесь воображение?! — совсем рассердился Роман. — Главное, что в тебе, малышок, действительно чувствуется что-то от моего отца.

— Дошло наконец-то… Почему я вот не растерялся, когда утром проснулся маленьким и, кроме трусов, у меня ничего не было? Я уже участвовал в драке, и мне, как видишь, здорово досталось. Семь негодяев набросились на меня одного! Но им тоже досталось!

— Слушай, папуля. Всё это получилось совершенно случайно или…

— Эликсир я выпил случайно. Но вернуться в детство я решил ещё до этого и совершенно принципиально.

— Для чего? Что за блажь, извини?

— Не блажь, а редчайший биолого-психолого-педагогический эксперимент.

— А как ты… обратно?

— Не знаю. Я хочу побыть, может, и до конца дней своих в детстве.

Роман пересел к нему поближе, долго разглядывал его лицо, проговорил задумчиво:

— Расскажешь — никто не поверит.

— Не надо рассказывать, — строго проговорил Илларион Венедиктович. — Наверное, я — уже государственная тайна. Вот явится Гордеюшка, закатит мне грандиозный скандал!

— Ещё, папуля, вопрос… А ты… не…

— Нет, я был в своем уме, в нём и сейчас пребываю. Никакого старческого маразма, даже склероза у меня пока не наблюдается.

— Ну, а зачем эта… ну…

— Не выбирай слов, спрашивай прямо.

— Зачем эта нелепая затея? Ну, предположим, ты, десятилетний паренёчек, действительно генерал-лейтенант Самойлов в отставке. Тебе нечем было заняться? Ты не мог, например, писать мемуары о своей большой и интересной жизни? Почему ты решил стать Лапой?

— Пробовал я, Рома, писать мемуары. В чулане лежат на самой верхней полке.