Горизонт на востоке посветлел.

— Нам пора уходить, — сказал Кристиан.

— Вы вернетесь? — умоляюще спросил Хальтан. — Ай-ха, вы вернетесь?

Лоринда на миг обняла его.

— Будь счастлив, — сбивчиво произнесла она. — Будь всегда счастлив.

Сколько продлится это «всегда»?

Проведя беспокойную ночь и позавтракав почти в полном молчании, они не имели причин покидать свой дом в Англии. Слуги, скрывавшие возмущение под спокойными масками, могли и подслушать что-нибудь, но явно бы не поняли. Да и любые сплетни, которые они могли распустить, ничего бы не изменили. Кристиана и Лоринду гнало прочь другое. Наверное, это утро было у них последним.

Они уехали по тропе к одинокому холму примерно в километре от дома. На его вершине деревья не заслоняли обзор. Солнце сияло на востоке, по ярко-голубому небу плыло несколько маленьких, таких же ярких облаков, но ветер дышал близкой осенью. Он был свежий и сильный, развеивал утренний туман над полями и гнал волны по высокой траве на пастбищах, шелестел в ветвях над головой, обрывал умирающие листья. В вышине летел косяк диких гусей.

Мужчина и женщина долго стояли, не говоря ни слова. Потом Лоринда вдохнула — медленно, наслаждаясь — аромат земли и воздуха и произнесла:

— Ведь Гея вернула все это к жизни… Значит, она добра. Она любит мир.

Кристиан перевел взгляд с нее на небо и нахмурился. Ответил уклончиво:

— Чем они со Странником заняты?

— Откуда нам знать? Нам неведомо, что делают боги. Они не ограничены тремя измерениями, не связаны временем, как их творения.

— Она не дает ему отвлечься, — сказал Кристиан.

— Конечно. Гея передает ему данные обо всем, что видела на Земле.

— Чтобы убедить его в правоте своего желания дать планете умереть.

— Это будет трагедия… Но ведь, в конце концов, все на свете трагично, разве нет? — Да, подумал Кристиан, и мы с тобой тоже. — То, что можем мы… могут они… узнать, пронаблюдав финальный этап эволюции, возможно, стоит того — как стоил того Акрополь. Сам галактический мозг не способен предсказать поведение жизни, а жизнь так редка среди звезд.

Он чуть не закричал:

— Знаю! Знаю. Сколько раз мы повторяли это оправдание? И сколько раз — они? Я и сам мог бы поверить. Но…

Лоринда ждала. Ветер выл, потом поймал выбившуюся прядь ее волос и закрутил вихром на макушке.

— Но зачем она поместила людей не в далекое прошлое, — Кристиан обвел рукой пейзаж, похожий на картину восемнадцатого века, — а в условия современной Земли, если в реальности человечество вымерло множество лет назад?

— Несомненно, она ищет лучшего понимания мира.

— Несомненно?

Лоринда встретилась с ним взглядом и не позволила отвести глаза.

— Я думаю, Гея пытается найти способ дать людям подлинное счастье, которого они всегда были лишены во внешнем пространстве.

— А что ей за дело до людей?

— Не знаю. Я ведь всего лишь человек. — Откровенно: — Но, может быть, человеческая составляющая в ней столь сильна — ведь нас в ней очень, очень много, — что она хочет нам добра, как мать своим детям?

— И при этом занимается всеми этими манипуляциями, создает и губит неудачные миры? По-моему, мать себя так не ведет.

— Я же сказала тебе — я не знаю! — крикнула Лоринда.

Он хотел ее утешить, поцелуями высушить слезы на щеках, но не мог остановиться:

— Если действие не имеет цели, кроме самого себя, мне представляется, что оно безумно.