Степан обезоруживающе улыбнулся. Нащупав в кармане связку ключей, он сжал ее в кулак, выставив вперед заостренный конец.

— Тут ювелирка, сам взгляни! — сказал он смеясь и выставил вперед руку. — Никогда такого не видел!

Плешивый, влекомый любопытством, потянулся всем телом к руке, и Шабанов, подавшись корпусом, ударил его сбоку в лицо и почувствовал, как острый ключ, пробив щеку и раздробив зубы, ушел в глубину рта. Плешивый отпрянул назад, громко взвыл, зажимая ладонями брызнувшую кровь. А Степан, развернувшись к Орангутангу, врезал ему ногой в грудь. Взмахнув нелепо руками, тот повалился спиной, крепко ударившись затылком о край умывальника.

Толкнув дверь, Степан быстрым шагом вышел в коридор, миновал растерянных официанток, стоявших с открытыми ртами, и направился к выходу.

— Чалый! Гаси его! — раздался за спиной крик Орангутанга.

Повернувшись, Шабанов увидел, как прямо на него, помахивая руками, двинулся коротко стриженный, плотный, широкий в кости парень.

— Стоять! — истошно заорал Степан, сунув руку в карман. — У меня дура! Разнесу череп в два счета!

Коротко стриженный приостановился и опасливо посмотрел на руку Шабанова, юркнувшую в карман. Отступая боком к двери, Степан увидел, как исказилось от страха лицо стриженого, теперь он точно знал, что тот не ступит и шагу, но все-таки продолжал держать его под прицелом цепких глаз; спокойно открыл дверь и быстрым шагом направился к машине. Через стекло Шабанов видел, как водитель беспечно сидел на своем месте и с величайшим интересом полистывал какой-то иллюстрированный журнал.

— Гони! — плюхнувшись в кресло, произнес Шабанов.

— Что случилось? — невольно покосился водитель на пассажира.

— Гони, я тебя сказал!

Из бильярдной, размахивая руками и что-то громко выкрикивая, выскочил Орангутанг, следом, зажимая рукой пробитую щеку, двинулся лысоватый.

— Послушай, парень, ты меня в свои дела не впрягай! — запротестовал водитель, отшвырнув журнал. — Вылезай из машины! Мне тут еще работать!

— Поезжай, если не хочешь, чтобы тебе голову свернули!

— Вот навязался на мою шею! — в сердцах воскликнул водила. Надавив на педаль газа, он проворно выкатил машину на проспект, оставив позади преследователей. — Кто это был?

— А хрен его знает, — с облегчением отозвался Степан, обернувшись, — не успел войти, а на меня с ножом. Может, под горячую руку попал, а может, обознались, не разберешь!

— А тот, с окровавленной рожей, — расслабляясь, заулыбался водитель, — здорово ты его приласкал. Ну ты меня подставил, братан! Меня, часом, не загребут?

— Не переживай, все будет в порядке.

— Братан, за это ты мне доплатишь!

Шабанов хмыкнул:

— Не волнуйся, компенсирую.

Доехали до Балашихи и, скоренько миновав центр, покатили в сторону водоема, на берегу которого раскинулся небольшой коттеджный поселок.

— Какой дом, говоришь? — спросил водила, посматривая по сторонам.

— Восьмой.

— А вот и он, — шофер подрулил к трехметровому каменному забору, за которым просматривалась черепичная красная крыша. — Обратно тебя забрать?

— Да, я недолго.

— Ты вот только сразу скажи мне, к чему нужно готовиться? За тобой мужики с дрынами не погонятся?

— Нет, — ответил Степан, распахивая дверь. — Все будет по-тихому.

Шабанов отошел от машины на значительное расстояние и, спрятавшись за деревьями, обернулся.