Чарльз Скрайбнер терпеливо выслушал настойчивую презентацию Перкинса, которая, разумеется, напомнила ему то, как редактор выступал в защиту Фицджеральда в 1919 году, и, пока слушал, медленно качал головой. Байрон Декстер, младший редактор, один из главных офисных сплетников, позже сказал по секрету Малкольму Коули:

«Перкинс предлагал совершенно новую идею, и вся молодежь в зале отчаянно его поддерживала. Я помню особенно опасный момент… Старый Чарльз Скрайбнер был настроен очень твердо и однозначно. Мы знали, что Перкинсу придется сражаться за Хемингуэя, и, как нам сообщили шепотом тем же вечером, он все же отклонил книгу, и тогда Перкинс решил уйти в отставку».

К счастью, до этого не дошло. После голосования Перкинс вернулся в свой кабинет и написал молодому Скрайбнеру:

«Книгу приняли, но с дурным предчувствием».

Он признал, что его мнение об этом деле, с точки зрения репутации издательства, «сильно повлияло на принятие решения… в конце я подумал о том, что перевес все же в нашу сторону, несмотря на все сопровождающие его беспокойства и сомнения».

Сатира «Вешние воды» была опубликована 28 мая 1926 года. Макс написал Фицджеральду, что «книгу хвалят, но не понимают». Макс видел в ней настолько же много юмора, насколько и кусающегося остроумия, и именно это смягчало «разрушительный» характер этой книги. И даже в таком случае, говорил Макс, наибольший интерес у него вызывала будущая печать романа «И восходит солнце», которой он ожидал с большим нетерпением.

«В этом романе “гениальность” проявляется куда более отчетливо, чем в “Вешних водах”, которую я никак не могу оценить так же высоко», – писал он Скотту.

«И восходит солнце» сильно отличалась от всех книг, которые Максу когда-либо доводилось читать или редактировать, что вызвало у него непривычные сомнения и мешало давать какие-либо советы.

Скотт писал ему из Франции и предлагал сократить советы до минимума, так как Хемингуэй уже и так был «обескуражен предыдущим приемом его работы издателями и редакторами журнала».

В книге «Праздник, который всегда с тобой» Хемингуэй говорил, что не давал Скотту прочитать переделанную рукопись до тех пор, пока не отправил ее в Scribners. На самом деле Фицджеральд прочитал ее еще весной и послал автору свои замечания. Он сказал, что роман становится «чертовски хорош», как только читатель преодолевает первые пятнадцать страниц. В них автор знакомит читателя с леди Бретт Эшли и Робертом Коном. Фицджеральду они казались написанными чересчур небрежно. Он говорил, что в них скрывается «тенденция к запечатыванию или (как это чаще бывает) бальзамированию в море слов какой-то шутки, обращенной к читателю».

Через несколько дней Хемингуэй предложил Максу выкинуть из книги те пятнадцать страниц. Это поставило Перкинса в затруднительное положение. Он согласился с Хемингуэем, что информация, описанная во вступлении, перетекала в основной текст книги и являлась несущественной. Но в то же время «материал хорошо подан… и поможет читателю, для которого ваш стиль будет новым и странным, по многим причинам».

Перкинс предоставил решение автору.

«Вы пишите так, как умеете только вы один, и я не смею это критиковать. Не посмел бы со всей уверенностью». Впрочем, касательно других пунктов Макс проявлял большую решительность.