– Нужно остановить Зигфрида! – кричу я Хильде, которая по-прежнему сидит рядом в полном спокойствии. – Если он действительно попытается сесть на эту реку – нам конец!

Хильда хихикает:

– Что за чушь! Во-первых, Зигфрид давным-давно погиб геройской смертью и, будучи божественным существом, никак не может умереть…

– Ну, большое спасибо! Значит, умру только я. Мне от этого не легче! – огрызаюсь я.

Но она, ничуть не смутившись, продолжает:

– А во-вторых – если дашь договорить, – Зигфрид проделывал это уже много раз. Всё будет хорошо. Ты же знаешь, что вообще-то я считаю его ничтожеством, но летать он умеет!

– Но зачем садиться именно на реку? Я как-то смотрел фильм о пассажирском самолёте, который был вынужден совершить аварийную посадку на Гудзоне в Нью-Йорке. Там в двигатели попали дикие гуси. Так я тебе скажу, дело было нешуточное, чуть не кончилось катастрофой. А пилот был очень опытный, раньше даже в военной авиации служил. Капитан Салли в Америке настоящий герой!

Хильда пожимает плечами:

– Да-да, не волнуйся. В конце концов, Зигфрид тоже настоящий герой. Кроме того, летает он уже больше ста лет. А на реку он садится потому, что так мы попадём в Париж незаметнее всего. «Ксертон» не виден никакому радару, Локи покрыл его специальным лаком. Но так-то нас, конечно, видно. Как ты думаешь, что бы началось, если бы мы приземлились в настоящем аэропорту? Мы бы и пикнуть не успели, как нас бы окружила полиция и начались крупные неприятности. Так что не дёргайся – Зигфрид справится.

– Вы пристегнулись? – снова трещит в динамиках, что просто полный идиотизм, потому что нашего ответа Зигфрид всё равно не услышит.

Проснувшаяся госпожа Урдман, вздохнув, откладывает вязание:

– Когда мальчик ведёт самолёт, мне всегда как-то нехорошо. Лучше бы мы ехали поездом!

– Между Сан-Франциско и Парижем нет железнодорожного сообщения, – язвительно замечает Хильда.

В ответ снова тяжёлый вздох:

– Люди так много всего изобретают, а очевидные вещи им в голову не приходят, – Урд качает головой.

Я удерживаюсь от комментария, что Атлантический океан между восточным побережьем Америки и Францией пролегает на каких-то жалких четыре тысячи километров и поэтому совсем не годится для железнодорожного моста. Вероятно, норны мыслят совершенно иными категориями.

Мне вспоминается интервью с пилотом, посадившим самолёт на Гудзоне. В его рассказе история с аварийной посадкой, при которой самолёт не опрокинулся и все пассажиры сошли живыми, прозвучала почти как чудо. Ладно, наверное, этот Салли тоже слегка преувеличил, чтобы ещё лучше выглядеть в такой ситуации. Как бы то ни было, я, последовав совету Зигфрида, принимаю решение пристегнуться.

Ещё не раздался щелчо