|
Она мне, верно, подарила сына. Уходят. СЦЕНА 6 Лондон. Комната в Тауэре. Король Генрих сидит с книгой в руках; перед нем комендант Тауэра. Входит Глостер. Глостер Привет, милорд, вам! Как! Вы все за книгой? Король Генрих Да, добрый лорд... "Милорд" - сказать бы надо. Льстить - грех, а словом "добрый" я польстил. Ведь "добрый Глостер" или "добрый дьявол" - Одно и то же, и равно нелепо. Итак, ошибся я: не "добрый лорд". Глостер (коменданту) Оставьте нас; поговорить нам надо. Комендант уходит. Король Генрих Пастух беспечный так бежит от волка, Так подставляет кроткая овца Сначала шерсть под нож, потом и горло. Что за убийство разыграет Росций? Глостер Всегда в душе преступной - подозренья; Вор принимает каждый куст за стражу. Король Генрих Но птице, пойманной в кустах однажды, Сомнение внушает каждый куст; Я ж, милого птенца отец несчастный, Теперь того перед собою вижу, Кем он приманен, схвачен и убит. Глостер Какой безмозглый дурень был критянин, Учивший сына птичьему искусству! Тот, несмотря на крылья, утонул. Король Генрих Да, я - Дедал, мой бедный сын - Икар, Отец же твой - Минос, нам путь пресекший; То солнце, что спалило крылья сыну, - Твой старший брат Эдуард, а сам ты - море, Чьи волны поглотили жизнь его. Убей меня оружьем, не словами! Охотней примет грудь удар кинжала, Чем слух мой - твой трагический рассказ. Зачем пришел ты? За моею жизнью? Глостер Иль принял ты меня за палача? Король Генрих Гонитель злобный ты, в том нет сомненья. Когда убийство жертв невинных - казнь, То кто же, Глостер, ты, как не палач? Глостер Я сына твоего убил за дерзость. Король Генрих Когда б за дерзость первую свою Ты был убит, то не убил бы принца. И я пророчу: много тысяч тех, Кто и крупицы страха моего Теперь не знают, - много скорбных старцев, И вдов, и горько плачущих сирот, Отцов, лишенных сыновей любимых, Жен, о мужьях рыдающих, детей, Скорбящих о родителей кончине, - Час твоего рожденья проклянут. Когда рождался ты, сова кричала, Безвременье вещая, плакал филин, Псы выли, ураган крушил деревья, Спустился на трубу зловещий ворон, И хор сорок нестройно стрекотал. И мать твоя, хотя страдала больше, Чем матери другие, родила Себе отрады меньше, чем должна бы, - Бесформенный, уродливый комок, На плод такого древа непохожий. С зубами ты родился в знак того, Что в мир пришел, чтобы терзать людей. И если правда, что еще слыхал я, Пришел ты... Глостер Больше слушать не хочу. Умри, пророк, своей не кончив речи! (Закалывает его.) Мне суждено и это было также. Король Генрих ...Для множества других еще убийств. Меня помилуй, боже, и его! (Умирает.) Глостер Как! Льется кровь Ланкастера на землю? Я думал, что она взметнется к небу. Как плачет меч о смерти короля! Пусть льют всегда рубиновые слезы Все, кто сулит паденье дому Йорка! Когда хоть искру жизни сохранил ты, - В ад, в ад ступай и расскажи, что я (снова пронзает его) Тебя послал туда, что я не знаю Ни жалости, ни страха, ни любви. Да, правда все, что Генрих говорил: От матери своей я часто слышал, Что я пришел на свет вперед ногами. Что ж, разве мне спешить не надлежало, Чтобы сгубить лишившего нас прав? Дивилась бабка, женщины кричали: "Спаси, господь! Он родился с зубами!" Таков я был, и это означало, Что буду я рычать и грызть, как пес. |
