— Нет, оперировать вас, тем более ножницами, я не собираюсь. — Он быстрым движением надрезал штанину. Минута — и джинсы годились разве что для пляжа.

Врач осторожно приподнял ткань. Тибби поморщилась. Ожог оказался не сильным, но весьма болезненным. Дэниэл стал аккуратными легкими движениями наносить на кожу антисептик. Она вздрогнула.

— Вам больно?

Его руки мягко дотрагивались до пострадавшего участка, но движения стали машинальными. Дэниэл поймал себя на мысли, что не может и не хочет отвести взгляд от лица. Что-то в нем было, что-то непонятное, необычное, будоражащее… Чуть вздрагивающие бледные губы, покрасневшие щеки, легкие морщинки в уголках рта, которые бывают от частой открытой улыбки… И грустные глаза.

— Что-то не так? — донеслось до Дэниэла откуда-то издалека. Он не сразу понял смысл этих слов, пораженный интонацией, с которой они были произнесены. Прозвучавшая в коротком вопросе нежность не соответствовала образу, который создался раньше, когда он впервые увидел воинственную рыжую бестию, всем и всеми недовольную.

Теперь же он разглядел и терпеливое ожидание в участливо приподнятых черточках бровей, и живой интерес, и волнение… И блеск огненных локонов, и — поразительно! — без единого изъяна кожу цвета слоновой кости…

Из забытья его вывела дрожь, пробежавшая по телу пациентки, непонятным образом передавшаяся и ему. Дэниэл поймал себя на том, что довольно-таки бесцеремонно разглядывает эту рыжеволосую страдалицу.

— Нет-нет, все нормально. — Приблизившись к столу, который стал своеобразным островом спасения, Дэниэл оперся о холодную поверхность руками и тут же отдернул их. Ладони хранили тепло, которое не выносило прикосновений к безжизненному стеклу. Ее тепло.

Он довольно резко обернулся. Пациентка продолжала доверчиво и робко смотреть ему прямо в глаза. На мгновение показалось, что исчезли те несколько метров, что разделяли их. Он увидел ее лицо совсем близко, ощутил ее прерывистое дыхание… и утонул в изумрудном бархате изумительных глаз.

«Это приворот, — подумал он. — Нет, волшебство».

— Вы — колдунья? — чуть слышно прошептал Дэниэл.

Тибби не удивилась столь странному вопросу. Ее еще в колледже так дразнил Пит.

— Нет, — ответила она тоже шепотом, — но я учусь.

— Начинающая ведьма — это еще страшнее.

— Почему же? — удивилась Тибби.

— Стоит произнести пару неудачных заклинаний — и лягушонок вместо принца превратится в кузнечика.

Врач и пациентка быстро привыкли к такой несерьезной манере общения и скоро уже весело смеялись, воображая, что могло бы случиться, если бы Тибби захотела наколдовать порцию мороженого с вишневым сиропом или «шевроле-корвет» с откидным верхом.

— А если бы я превратила вас, скажем, в индюка?

— Только не ко Дню благодарения!

— А что, если…

— Лучше спросите меня, что я хочу сделать сейчас. — Дэниэл подошел чуть ближе.

— И что же? — спокойно произнесла Тибби.

— Я намерен угостить вас кофе. Вы ведь не против? — Получив утвердительный ответ, Дэниэл поправил воротник рубашки, пригладил рукой растрепавшиеся волосы и направился к выходу. Стоя в дверном проеме, он неожиданно обернулся, как будто хотел что-то сказать. Но все же промолчал и лишь покачал головой в ответ на ее немой вопрос.

Дэниэл едва сдерживался, чтобы не побежать по коридору. И если в этом он смог себя контролировать, то спрятать счастливую улыбку оказалось выше его сил. Над ней-то и начал подшучивать Брэд, с которым Дэниэл столкнулся на углу.