— А что, если, — продолжала леди Аделла, — а что, если шотландский суд не вернет Клоду и Бертрану право на наследство?
Герцог снова улыбнулся.
— Я великолепно знаю ваши возможности. Придется приложить усилия, время еще есть.
Отступала ли когда-нибудь леди Аделла? Старуха боялась герцога и восхищалась им. Он спокойно и властно отобрал у нее все ниточки, при помощи которых управляла владениями Ангуса. И она уже готова была отдаться в его руки, но решила нанести последний удар и спросила ядовито:
— А что, милый мой герцог, вы намерены делать с Брэнди и Фионой? Теперь, когда порвали с леди Фелисити, у маленькой Брэнди не осталось шансов, и ей придется до старости быть пришпиленной к моей юбке.
— Да, это хороший вопрос.
— Заткнись, Берти. Итак, герцог, я жду ответа от моего благородного хозяина! — сказала леди Аделла. — Что же будет с остальными внучками? Например, с Брэнди, которая почти сделалась старой девой.
— Я уже давно старая дева, — вмешалась Брэнди.
— Замолчи! Так, ваша светлость, что же будет с девочками?
— Я думаю, — медленно произнес герцог, — что здесь может быть только один вариант.
— Да? Ну и что это? — настаивала леди Аделла и наклонилась вперед так, что ее красивая шелковая шаль, которую подарил Ян, чуть не упала в тарелку.
Герцог вздохнул.
— Я хочу жениться на старой деве и, поскольку я ее опекун, думаю, она мне не откажет. Да, так и сделаю, женюсь на старой деве, это будет нелегко, но что поделаешь. Как вы на это смотрите, леди Аделла?
— Женишься на Брэнди? — заскрежетала старуха, и ее шаль все-таки упала. — Ты не сделаешь этого. Совсем не смешно, Ян. Хочешь жениться на моей внучке?
— Ты это серьезно? — удивился Бертран.
— О Брэнди, ты станешь герцогиней, а я — графиней. Все будут ждать нашего приезда. А леди следить за тем, как мы одеваемся. Ты только представь себе.
— Черт меня побери!!! — произнес торжественно Клод. — Но, может быть, его светлость шутит?
— Вовсе нет, — ответил герцог и продолжил. — Что касается Фионы, мы немного подождем искать ей мужа. А вот и Краббс с шампанским. Ты вовремя.
— Я еще никогда не напивалась, — обрадовалась Констанция, — но, кажется, сегодня это случится со мной впервые.
Несмотря на то, что леди Аделла дважды выпила в честь счастливого события, было видно — ей совсем не радостно. И когда Клод снова заорал: «Я буду графом Пендерлигом, черт бы меня побрал», она чуть не испепелила его взглядом, а затем поставила бокал на стол, так что у него отвалилась ножка:
— Заткнись, идиот. Ты, как старый Ангус, будешь всю жизнь считать себя хозяином Пендерлига, хотя это неправда. Ты ведь знаешь, что я всегда была здесь и хозяином и хозяйкой, и так будет, как только герцог уедет. Я стану играть на волынке, а ты начнешь плясать.
«Так и будет», — подумал герцог и посмотрел на Клода. Интересно, что тот ответит. Он искренне надеялся, что Клод не разочарует его.
Старик расправил плечи, а затем с дьявольским спокойствием произнес:
— Ты всегда была ведьмой, и старый Ангус позволял играть за его спиной в игры, заставляя нас плясать или ползать у тебя в ногах, что зависело от твоего настроения. Теперь ты просто вдова графа Пендерлига, и твое место в домике, принадлежащем тебе по наследству.
Он перевел дыхание и продолжал:
— Однако, леди, если вы обуздаете свой язык и будете оказывать мне уважение, которого достоин граф Пендерлиг, я думаю, можно оставить вас в замке. |