— Я — отребье, Ян. Не припомню дня, когда бы не находился в глубокой заднице. То, что я твой наследник, всегда успокаивало моих кредиторов и давало им право наседать на меня. Нет, Ян, настоящий герцог Портмэйн — это я. Ходят слухи, что ты отрекся от Пендерлига и от титула шотландского графа, но я верну их. Даже если леди Аделла узаконит права этого дурня Клода, так или иначе, имея твои капиталы, я сумею помешать их махинациям. Герцогу не пристало отдавать то, что ему принадлежит по праву.

Ян заставил себя говорить спокойно, еле сдерживая гнев:

— Ты не пытался убить меня, когда я жил с Марианной. А наследник мог родиться через год, если бы она не умерла.

— Ты, наверное, забыл, мой дорогой кузен, сколько времени я проводил с твоей первой женой. Мы одногодки, и неплохо понимали друг друга. Я знал про нее много такого, чего не знал ты. Она сказала тебе, что едет во Францию, чтобы спасти своих родителей. Ты до сих пор проклинаешь себя за то, что не спас ее от гильотины.

Джилз откашлялся и продолжал:

— Однажды я отправил поддельное письмо, якобы от ее несчастных родителей, в котором они умоляли дочь приехать поскорее во Францию и ходатайствовать о помиловании перед судом Робеспьеpa. Я приехал и уверил твою жену, что ты ни за что не отпустишь ее во Францию в разгар революции. Маленькая Марианна была хорошей дочерью, поэтому «уговорила» меня отвезти ее в Париж. Она со слезами на глазах призналась мне, что оставила тебе записку. В записке мое имя, конечно, не упоминалось, ведь добрая Марианна не хотела, чтобы ты обвинял меня в ее отъезде.

Снова пауза.

— Приехав в Париж, я отправил ее в городской комитет, а сам тем временем собрал вещички и уехал. Только позже узнал, что ее родители умерли на гильотине еще неделю назад. Мне даже показалось это забавным. А затем, как тебе известно, ей отрубили голову.

Герцог не верил своим ушам. Джилз подстроил убийство Марианны. Он убийца. Яну захотелось броситься на Джилза и задушить своими руками. Его светлость не мог больше сдерживать себя.

— Ты грязный ублюдок, я убью тебя.

— Великолепно понимаю ваше желание, дорогой кузен, но стойте, пожалуйста, смирно, иначе мне придется пристрелить Брэнди. Но вы должны понимать, ваша светлость, что еще кое-что надо сделать. Если она родит тебе ребенка, у меня не останется никаких шансов стать герцогом Портмэйном. Мои кредиторы и друзья хорошо это понимают: первые потребуют уплаты долгов, а вторые отрекутся. Короче говоря, ко мне будут обращаться просто «мистер», без титула, а меня это не устраивает.

Брэнди увидела, как у Яна от злости дрожат руки. Она поняла, что надо дать ему время, и обратилась к Джилзу.

— Но ведь он чуть не женился на леди Фелисити, а ее ты не убил? Пытался только убить Яна.

Джилз взглянул на нее, но затем снова перевел взгляд на кузена.

— Как я уже говорил тебе, Брэнди, Шотландия дала мне отличную возможность выйти сухим из воды. Все валили вину на Робертсонов, и никто не вспоминал о милом кузене герцога — Джилзе. Кроме того, Фелисити та еще штучка по сравнению с Марианной, жадная, холодная. Как ты был счастлив избавиться от нее! Должен сказать, она оценила бы мое остроумие.

Герцог сказал:

— Так, значит, твои басни мне про нее, а ей про меня — это просто попытка отпугнуть нас друг от друга. А я-то думал, предостерегаешь меня. Ты довел ее до того, что ее тошнило от разговоров о детях, поэтому она решилась расторгнуть нашу помолвку.

— Да, герцог. Я уже было отчаялся отпугнуть ее от тебя, но тут подвернулась Шотландия, Брэнди, Робертсоны и все такое.