По полу гуляли сквозняки, от которых мерзли пятки его светлости, пока он с ругательствами пытался развести в камине огонь. Затем Ян быстро оделся, без особой радости подумав, что надо бы написать письмо Фелисити.

Герцог достал письменные принадлежности, сел поближе к огню и долго грыз перо, придумывая фразы.

«Моя ненаглядная Фелисити!»

Он вздохнул, тупо уставившись на бумагу, а потом скомкал ее и начал заново.

«Моя дорогая Фелисити…»

Лист бумаги простирался на столе, как бесконечное белое поле. Герцог поскреб подбородок рукой, потом почесал его пером, а затем решил представить нареченной полный отчет о своем пребывании в Пендерлиге.

«Я прибыл в Пендерлиг три дня назад. К сожалению, мой верный слуга Мэбли, ехавший в карете с багажом, вынужден был остановиться в Галашилзе (городок к юго-западу отсюда) из-за поломки колеса. Молю Бога, чтобы он добрался сюда сегодня, я уже сейчас готов расцеловать этого парня. Если не приедет, мне придется взять смену белья у Бертрана Робертсона, моего кузена. Он и его отец Клод (старый беззубый развратник) в полном согласии и счастье проживают в домике недалеко от замка. До сего дня Бертран заправлял всем хозяйством и, надеюсь, будет заниматься этим в дальнейшем.

Отец Клода, Дуглас, старший брат последнего из Робертсонов, был лишен наследства много лет назад, к большому сожалению, так как Бертран отличный хозяин и великолепно управлял бы Пендерлигом. Леди Аделла, вдова графа Ангуса, старая стерва, может восстановить права Бертрана. Добавлю, что она уже почти узаконила Персиваля Робертсона, задиристого малого, ненавидящего всех англичан и меня в частности. Если и тебе эти внутрисемейные отношения кажутся запутанными, можешь себе представить, как я себя чувствую здесь.

«Банда баб», как назвал их Джилз, оказалась тремя милыми сестричками, каждая из которых великолепна в своем роде. Младшая Фиона — рыжая бестия, ее тщательно опекает старшая сестра Брэнди (полное имя «Бранделла»), уже взрослая девушка, которая, наверное, скоро выйдет замуж.

Средняя из сестер, Констанция, шестнадцати лет, изо всех сил строит из себя взрослую и беззастенчиво флиртует с Перси. Брэнди совсем не похожа на нее».

Он остановился, откинувшись на стуле и разминая пальцы. Ян понял, что о Брэнди ему писать легко и просто.

«У нее внимательный взгляд. Она — необычная девушка, много переживает. Перси преследует ее, но безуспешно. В день святого Михаила ей исполнится девятнадцать, возраст для замужества, но здесь есть некоторые проблемы».

На самом деле герцог считал, что Брэнди — самая красивая в семье. Он улыбнулся и решил не писать ничего о своей неудачной попытке пригласить Брэнди в Лондон.

«Все разговаривают здесь с мягким шотландским акцентом, который в отличие от нашего, английского, более приятен для слуха. Я уже начал замечать за собой, что говорю иногда их языком».

Герцог снова остановился, увидев, что исписал уже целую страницу. Это было совсем не похоже на него. Фелисити сразу заметит. Он собрался написать последние несколько строчек.

«Мы с Бертраном собираемся купить сегодня шевиотовых овец. По его мнению, это самый лучший вид в Шотландии. Затем поездим по близлежащим городкам, чтобы пообщаться с владельцами фабрик. К сожалению, моя дорогая, видимо, мне придется остаться здесь дольше, чем я думал. Многое надо сделать. Думаю, Джилз не дает тебе скучать.

Написав отчет для Фелисити, его светлость поднялся, потянулся лениво, глядя на дождь за окном, и решил не предаваться унынию, царящему в природе. Он оделся во вчерашние свои брюки и белую рубашку, насвистывая тихонько балладу Роберта Бернса, которую пела Брэнди.