Клер села, взяла ложку и зачерпнула из миски.

— Что это: суп или сливки? — Она понюхала незнакомую еду.

— Это называется йогурт, — сказал Тревельян, стоявший в дверях. — Кислое молоко.

— Выглядит превосходно.

Клер попробовала. У йогурта был кисловатый привкус, но ей понравилось. Она улыбнулась Тревельяну, заметив, что ему приятно, что она оценила угощение. Он вошел в комнату, сел на стул, стоявший у стены, взял трубку, набил ее табаком из жестянки, лежавшей на подоконнике, и закурил.

Клер поглощала еду.

— Что вы здесь делаете? — спросила она в перерыве между двумя глотками. — И почему тут одиннадцать столов? Чья эта комната? Вы единственный живете в этой части дома? А вы действительно очень, очень больны?

Он смотрел на нее сквозь клубы табачного дыма.

— Соскучились по собеседнику, да?

— Почему вы так думаете? Вовсе нет. В этом огромном доме живет, наверное, человек сто. Как я могу чувствовать себя одинокой? — Она посмотрела в свою пустую тарелку. Насытившись, она уже перестала испытывать восхитительное чувство легкости, вызванное виски.

— И потом, Гарри со мной. — Она положила вилку. — Пожалуй, теперь я пойду. — Она начала подниматься.

— Это комната Чарли.

— Я не встречала здесь никакого Чарли, — сказала Клер, взглянув на Тревельяна.

— Чарли, принца Чарли, так его звали. Клер остановилась, замерев.

— Красавчик принц Чарли?! Тот самый принц?

— Именно он. Принц был здесь в…

— 1745 году.

— Да, думаю вы правы. Он проезжал мимо, и кто-то из наших с Гарри родственников, бывших его сторонником, дал ему приют. Он спал тут. — Тревельян показал трубкой на кровать.

Клер увидела кровать другими глазами.

— Красавчик принц Чарли спал на этой кровати?

— Он даже оставил некоторые вещи в этом ящике. Клер медленно подошла к столику у кровати и открыла ящик. Внутри лежал кусок пледа. Там же находился сложенный лист пожелтевшей бумаги. Она осторожно развернула его; внутри был локон светло-каштановых волос. Клер взглянула на Тревельяна.

— Это его волосы?

— Да, — кивнул он и улыбнулся.

Клер бережно положила реликвии обратно и задвинула ящик.

— Это все нужно передать в музей! Тревельян пожал плечами и затянулся трубкой.

Клер с благоговением посмотрела на кровать, а потом сделала то, чего ей всегда хотелось в музеях: она коснулась рукой резной колонны и покрывала.

— Кровать не такая уж хрупкая. Я сплю на ней каждую ночь и могу заверить вас, что она выдержит.

Клер вопрошающе взглянула на Тревельяна. Поняв, что он не шутит, она радостно взобралась на кровать и растянулась на ней. Теперь она видела то, что видел, лежа здесь, Красавчик принц Чарли.

— Мне кажется, я слышу звуки волынок, — тихо сказала Клер. — Вот это настоящая Шотландия.

Тревельян пристально наблюдал за ней.

— И что же вы думаете о настоящей Шотландии? Клер приподнялась на локтях.

— Я представляю себе исторические события, которые здесь происходили. А вы шотландец?

— Наполовину. Моя мать англичанка.

— Тогда ваши родители должны были ненавидеть друг друга. — Клер опять растянулась на кровати.

— Да, так оно и было. Я никогда не видел супругов, которые ненавидели бы друг друга так, как мои родители.

— Но это же совершенно естественно! Ведь англичане преследовали шотландцев много веков. А вы знаете, что какой-то английский король даже получил прозвище «истребитель шотландцев»? — Клер улыбнулась.