– Сегодня новенькое, камрад, – ухмыльнулся Громов. – Тебе понравится. Все лучшее – детям.

В прошлый раз все лучшее детям мне не очень понравилось. Громов предложил нарядиться менонитами и отправиться с миссионерской миссией в эМСи «Псы Сталинграда». А я, дурак, согласился, думал, что эМСи – это музыкальное кафе. Реальность оказалась суровее. эМСи если и имели отношение к музыке, то весьма отдаленное, только на подходе к эМСи, увидев нескольких пузатых мужиков на мотоциклах, я осознал, что эМСи есть мотоклуб. И Гром собирается нести свет истины не кому-нибудь, а тру байкерам. Впрочем, обошлось. Нас уже почти собрались вывалять в перьях и забросить на крышу нужника, но, к счастью, в клуб заглянул Юрыч из «Plios Corcodiles», знакомый мне по благотворительным рейдам. Он нас и спас, объяснил товарищам, что это такая шутка, добрый флешмоб неразумных недорослей, ну и все такое, в результате отделались малой кровью, приняли участие в конкурсе поедания тушенки, вот и все. Ну, еще поклялись на ПТС М-72 по совершеннолетии вступить в байкеры.

Так что уверениям Грома, что мне понравится, я не очень верил. Собственно, я мог послать его, Гром не был моим другом, а приключений мне в последнее время хватало. Но если действительно приезжали «Анаболики», то пропустить их не хотелось. Дремучая группа. Настоящая.

– Ладно, – сказал я. – Пойдем.

– Нужен третий, – ухмыльнулся Гром. – То есть третья. Сегодня, камрад, я склонен к французской классике, хочу устроить вечер с придурком. То есть с дурой, конечно, какой нам смысл с придурком, правда? С дурой интереснее.

Я пожал плечами. Особого энтузиазма по поводу дур я не испытывал, что такое вечер с дурой, представлял плохо.

– Короче, это реальный тренд, – сообщил Гром. – Из Европы к нам пришел, там вечер с придурком самое но. Сейчас все так прикалываются, особенно в Москве, в Питере. Находят болвана, дружатся с ним, приглашают в кафе или в клуб, ну а там над этим бараном глумятся по полной. Но надо глумиться так, чтобы он не догадался, в этом фишка. Как?

Гром ухмыльнулся.

Я задумался. Дураков я не любил. Дур, надо признаться, тоже. И потом, где на ровном месте добыть дуру?

Видимо, Гром прочитал на моем лице этот вопрос, и, видимо, он имел заготовленный ответ, поэтому сказал сразу:

– Да их хоть соли. Хоть маринуй. Их девать некуда. Они кишат, как на барбосе блохи!

Я огляделся. Пожалуй. Не то чтобы кишели, но парочку я сразу приметил, ничего такие, вполне, качественные, хоть на выставку отправляй. А может, и нет, я в людях не очень.

– Только здесь не будем искать, – скептически помотал головой Громов. – Это слишком просто, а я не приемлю легких путей. Поедем в город.

– За дурами?

– Ага. Все равно «Анаболики» на Кукуе выступают, так что лучше там найти, неподалеку, чем отсюда тащить. И потом здесь…

Громов презрительно поглядел в сторону атриума.

– Здесь дуры не той системы. Поехали! Сейчас бесплатная маршрутка приедет и отвезет нас в царство кристальной незамутненности. Да здравствуют «Анаболики».

И Громов быстро пошагал в сторону выхода, к остановке.

Громов оказался прав – едва мы подошли к остановке, как прибыл челнок торгового центра, в него ринулся было люд, но Громов раздвинул его широкой спиной и вошел в маршрутку первым, занял место возле окна и принялся рассказывать свою теорию.

– Вообще правильно говорить, конечно, не дуры – это нетолерантно, – рассуждал Громов. – Правильно говорить альтернативно-одаренные. Сокращенно АО. АО неистребимы, как звезды. Они есть везде. Но особенно их много в нашем городе. Чего уж там, практически каждая вторая предъявляет повышенный уровень АО…

Пассажиры смотрели на него без интереса, мало ли какая рвань в маршрутках катается, а вот красивая девушка напротив поглядывала с вызовом и раздражением.