Казалось бы, военачальник, чьи войска добились такого успеха и стояли на пороге окончательной победы, достоин высокой награды. Однако заслуги Брусилова были оценены весьма своеобразно. Во время посещения в апреле 1915 года крепости Перемышль император Николай II пожаловал Алексея Алексеевича придворным званием генерал-адъютанта… в память того, что отобедал у него в штабе. Это произвело на Брусилова крайне неприятное впечатление: «Я никогда не мог понять, почему, жалуя за боевые отличия, царь никогда не высказывал мне, по крайней мере, своей благодарности; он как будто бы боялся переперчить и выдвинуть того, кто заслужил своей работой то или иное отличие». Впрочем, недооценивали не только Брусилова лично, но и всю его армию. «Меня всегда крайне удивляло, — вспоминал генерал, — что эта блестящая работа войск не была достаточно оценена высшим начальством и что по справедливости представленные мною к наградам начальники (между прочим, генерал Драгомиров — к вполне заслуженному им ордену Георгия 3-й степени) ничего не получили. Я лично никогда ни за какими наградами не гнался и считал их для себя излишними. Я всегда исповедовал убеждение, что народная война — дело священное, которое военачальник должен вести, как бы священнодействуя, с чистыми руками и чистою душой, так как тут проливается человеческая кровь во имя нашей матери-родины. Но считал я также, что за геройское самоотвержение войск и мне подчиненных начальствующих лиц они должны получать должное воздаяние, дабы наша матерь-родина знала, что ее сыны сделали на пользу, славу и честь России. А между тем эта титаническая борьба в горах и заслуга спасения осады Перемышля, результатом которой была сдача противником этой крепости, была не только не поощрена, но прямо скрыта от России».

Общий урон противника во время Карпатской операции составил 400 тысяч человек убитыми и ранеными, в плен было взято 2 тысячи офицеров и 148 тысяч солдат. Но и потери Юго-Западного фронта достигли 200 тысяч человек. Сил для покорения Венгрии в распоряжении фронта уже не было, а Ставка подкреплений не давала — все они уходили на Северо-Западный фронт, где разгорелось тяжелое Праснышское сражение. В итоге на Юго-Западном фронте сложилось странное положение, когда из 16 корпусов 13 стояли в Карпатах, в буквальном смысле одной ногой на вражеской территории, но решительных действий не предпринимали. Конечно, последнее слово здесь было за Ставкой, но Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич не проявил весной 1915-го ни полководческой мудрости, ни политической прозорливости. Направь Ставка на Юго-Западный фронт необходимые резервы — и в апреле армия Брусилова штурмовала бы Будапешт. Если добавить к этому планировавшийся как раз на апрель захват русским десантом Константинополя, то речь могла идти о капитуляции Австро-Венгрии и Турции, а оставшаяся в одиночестве против Антанты Германия не продержалась бы долго…

Но, к сожалению, военная история не знает сослагательного наклонения. К тому же противники России, будучи крайне озабочены сложившейся в Карпатах ситуацией, тоже не сидели сложа руки. Прекрасно понимая, что затяжная война на два фронта губительна для Германии и Австро-Венгрии, они решили в кампанию 1915 года всеми силами обрушиться на Россию, разгромить ее армии, вывести страну из войны, а затем уже расправиться с войсками Антанты на Западном фронте.