Солдат побежал, все еще всхлипывая, и Гордон подумал: как жаль, что этот человек неспособен понять, какая высокая моральная заслуга — признаться в испытанном страхе.

— Вот вам ваши хорошо обученные бахразцы, генерал, — сказал Гордон. — Видали? Ревет со страху.

— Будем справедливы, — возразил генерал, слегка скосив свои неподвижные глаза. — Посмотрите, чем они ему угрожали.

— Ба! На его месте сын пустыни бросился бы на них с голыми руками. Все дело в человеке, генерал! Все дело в человеке!

— Мне ваши люди не внушают доверия, — настаивал генерал. — По-моему, это какие-то головорезы, убийцы, из самых подонков пустыни.

— Абсолютно точно, генерал, — ответил Гордон в полном восторге. — У вас удивительное чутье. Просто удивительное чутье на свободных людей.

Генерал счел за благо не развивать эту тему. — Так вот, я хотел бы задать вам еще один вопрос, — поторопился он продолжить прерванный разговор, пока ничто не отвлекло их снова. — Что предполагают делать ваши вожди, если восстание докатится до английских нефтяных промыслов близ побережья? Ведь там уже не бахразская территория, а английская. Я хотел бы знать, каковы ваши намерения.

— Намерения? У нас нет никаких намерений. Вот когда дойдем до английской нефти, тогда и будем о ней думать.

— В таком случае я должен предупредить вас, что при первой же попытке захватить территорию промыслов в дело вмешается английское правительство. Как будет развиваться конфликт между племенами пустыни и Бахразом — вопрос особый; но если вы вторгнетесь в наши владения, это кончится плохо. Заявляю вам с полной ответственностью. Так и передайте вашим друзьям в пустыне.

— Боюсь, что их это не встревожит, — сокрушенно сказал Гордон. — Я не знаю, что у Хамида на уме по части нефтяных промыслов; это уж его забота.

— Предупреждаю вас…

— А вы меня не предупреждайте, генерал! Могу сказать вам одно. Ваша нефть племенам не нужна. Мы боремся не за нефть. И не с англичанами мы боремся. Поверьте, мы так же далеки от намерения угрожать британским интересам, как и вы сами. Что до меня лично, так качайте себе свою драгоценную нефть хоть до скончания века. Но, генерал, позвольте и мне в свою очередь сделать вам предупреждение. Если ваша нефтяная компания вздумает поддерживать Бахраз против племен, нам придется сделать свои выводы. На территории промыслов есть вооруженные силы Бахразского легиона…

— Это просто для охраны.

— Так пусть они там и остаются. Пусть не лезут в пустыню, и тогда все обойдется мирным образом. Если же они станут вмешиваться, станут действовать против кочевых племен — тогда в случае беды пеняйте не на нас, а на них.

— Мы не можем отвечать за какие-либо стычки на территории промыслов, — сказал генерал. — В случае возникновения опасности для промыслов охрана даст бой. Это ее дело.

— Если вы хотите, чтобы Англия сохранила свою нефть, это ваше дело.

— Я за легионеров отвечать не могу.

— Тем хуже, генерал. Я тоже вовсе не хочу, чтобы Англия лишалась нефтяных промыслов. Но это целиком зависит от вас. Я тут ни при чем.

Больше генерал выдержать не мог. — Силы небесные! Гордон, вы же англичанин…

— Разве, генерал? А по-моему, я араб. Самый настоящий араб!

— И вы способны драться против своих соотечественников?

— Сам еще не знаю, — честно признался Гордон. — Поживем — увидим.

— Великий боже! Неужели вы утратили всякое чувство меры? Ведь существует долг…

— Долг? Ха! Сумейте понять, в чем правда, генерал, и вам не нужен будет долг.