|
Сзади из темноты вышел Весельчак Йон – угрюмый бородач – с топориком в руке и тяжелым тесаком у башмака. – Благодари за это мертвых, – махнул горе-караульщику веткой Черствый. – Сын моей сестры. Обещал, что глаз с него не спущу. Убей вы его – тут мне и конец. – Дрых лежал, – проворчал Йон. – Разве можно так в карауле? – Видно, не ждал никого, – пожал плечами Черствый. – Тут на Севере в избытке, пожалуй, лишь холмов да камней. Вот он и не думал, что холм с камнями может кого-то привлечь. – До холма-то мне дела нет, – подтвердил Зоб, – только Черный Доу сказал прийти сюда… – А когда что-то говорит Черный Доу… – послышался напевный, как у всех горцев, голос Брек-и-Дайна. И он ступил на широкую прогалину, татуированной частью обширной физиономии к свету. Красная Ворона снова взметнулся, но под хлопком Черствого по плечу опять сел. – Да что с вами такое: все скачут и скачут. Он обвел взглядом топорик Весельчака Йона, улыбку Чудесницы, живот Брека, нож Легкоступа, все еще не отнятый от горла Родинки – словом, повторил примерно то же самое, что в начале встречи проделывал Зоб. – А Жужело из Блая с вами? Зоб степенно кивнул. – Не знаю зачем, но он за мной так всю дорогу и ходит. В свою очередь, из темноты выплыл низинный акцент Жужела: – Шоглиг сказала… мою судьбу… покажет человек, что подавился костью. Слова эхом отлетали от валунов, доносясь как бы отовсюду сразу. Прямо сценический персонаж этот Жужело; каждому странствующему герою положено такого иметь. – А Шоглиг стара, как эти камни. Поговаривают, ее сам ад не принимает. И клинок не берет. Говорят, она видела рождение мира, узрит и его погибель. Вот женщина, которую любому мужчине надлежит слушаться, разве нет? Так, по крайней мере, говорят. К костру Жужело подступился через пролом, оставленный рухнувшим Героем, и теперь стоял столбом – высокий и худой, незыблемый, как зима. Лицо его скрывала тень от капюшона, а за плечами коромыслом торчал Меч Мечей – сероватый металл рукояти поблескивал. Длинные руки Жужела свисали с ножен. – Так вот, Шоглиг назвала время и место моей смерти, а заодно и как это произойдет. Поведала шепотом и заставила поклясться хранить это в тайне, ведь волшебство, о котором кому-то сболтнешь, уже не волшебство. Поэтому я не могу вам рассказать ни где это произойдет, ни когда, но не здесь и не сейчас. Он остановился в нескольких шагах от костра. – А вот вы, парни… Жужело чуть наклонил голову, стал виден кончик длинного носа, заостренный подбородок и узкий рот. |
